Римское право. Обязательство и его виды

Римское право. Обязательство и его виды

Обязательство и его виды

Понятие обязательства

Определение Институций Юстиниана. В Институциях Юстиниана обязательство определяется следующим образом: «Обязательство - это правовые узы, в силу которых мы связаны необходимостью что-либо исполнить в согласии с правом нашего государства».

В этом определении бросается в глаза обилие синонимов, имею­щих целью выразить скованность, связанность, даже сжатие (adstringere). Мало того, слову "исполнить" соответствует в под­линнике "solvere" - развязать.

Это обстоятельство, в связи со ссылкой данного определения на nostrae civitas iura, дает возможность сделать вывод, что сохра­нившееся в Институциях Юстиниана определение является отголоском старого национально-римского цивильного права. И если на ранних стадиях римского права, по законам XII таблиц, кредитор связывал неоплатного должника реальной веревкой или путами определенного веса (vincit aut nervis aut compedibus XV pondo), то по закону Пе­телия 326 г. до н.э. заточение должника в кандалы было отменено. Реальные оковы подверглись эволюции и в классическом Риме превра­тились в правовые узы - iuris vinculum. Уточенный ум юриста-клас­сика найдет другие, менее архаические и более соответствующие ин­тересы богачей способы обеспечить интересы кредитора.

Определение Павла. Если приведенное определение Институций Юстиниана воскрешает старинное понятие обязательства на ранних стадиях рабовладельческого общества, то ближе придвигает нас к сути дела определение Павла: «Сущность обязательства не в том со­стоит, чтобы сделать какой-нибудь предмет нашим, или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь или сделал или предоставил».

В этом определении проводится размежевание права на вещь и права требовать действия.

Иск на вещь и личный иск. Это традиционное различие права на вещь и, прежде всего, права собственности, с одной стороны, и права требования, с другой стороны, стало твердым приобретением права. С теми же примерами, но в другом плане, в плане поисковой защиты, это разграничение проводится еще раньше Павла Гаем: «Иск на вещь имеет место тогда, когда мы предъявляем исковое требование о том, что телесная вещь наша или что какое-нибудь право принадлежит нам (например, сервитуты)».

Содержание обязательства. Вторая особенность выше цитирован­ного определения, которое Павел дает обязательству, заключается в том, что у Павла раскрывается понятие содержания обязательства. Оно состоит в том, что обязанное лицо должно dare, facere, praestare: дать, сделать, предоставить. Впрочем, значение слова praestare является спорным; некоторые переводят: praestare – нести ответственность (praes stare). Позднейшее право шло в направлении поисков единого термина, покрывающего классическое триединое dare, facere, praestare. Институции Юстиниана в отрывке, приведенном выше, пользуются выражением solvere – развязать, платить, выпол­нить.

Что понятие содержания обязательства, как dare, facere, praestare было распространенным и ходовым в римском праве, об этом свидетельствует Гай: «Личный иск имеет место тогда, когда мы предъявляем исковое требование о том, что другой должен дать, сде­лать, предоставить».

Резюмируя сказанное выше, мы имеем основание утверждать, что право классического Рима, с одной стороны, различало иски на вещь и иски личные, с другой стороны, оно выработало представление о содержании обязательства. Пожалуй, яснее всего оба положения выра­жены у Ульпиана (современника Павла): «Иском на вещь мы истребуем нашу вещь, которою владеет другой; этот иск всегда направлен про­тив того, кто этой вещью владеет… Личный иск имеет место, когда мы судимся с тем, кто обязан в отношении нас к совершению какого-либо действия или к тому, чтобы дать; тот иск всегда направлен против данного лица».

Множественность лиц в обязательстве

Участники обязательства. Простой случай обязательственного отношения, с точки зрения числа его участников, это тот, когда в нем учавствуют один кредитор (creditor – reus stipulandi) и одн должник (debitor – reus promittendi). «Reus»  от слова «res» сна­чала означало учавствующего в деле, т.е. как на активной, так и на пассивной стороне; лишь позднее за словом «reus» сохранилось зна­чение ответчика в гражданском деле, подсудимого – в уголовном деле. «Promittere» значит обещать, принимать на себя обязатель­ство; «stipulari» значит выговорить в свою пользу, притом не только по стипуляции, но и по любому виду обязательства: должник обещает, кредитор «стипулирует».

Но есть обязательственные отношения, более сложные по числу участников: с несколькими должниками, с несколькими кредиторами.

Долевые обязательства. Если предмет обязательства был делим, то, вообще говоря, обязательство дробилось между несколькими уча­стниками. Источники, а именно Кодекс Юстиниана, а еще раньше Павел возводят это правило к законам XII таблиц: «По законам XII таблиц наследственные долги делятся автоматически на доли».

Долевая ответственность действует во всех случаях, когда она зконом или договором не устранена. Nomina ipso iure divisa, так гласит правило. Nomen – буквально имя, запись имени должника в книге римского домохозяина, отсюда nomen – долговое требование, долг.

Ответственность солидарная и множественная. Если желали воз­ложить ответственность на каждого из должников во всем объеме или предоставить право требования каждому из кредиторов во всем объ­еме, то это должно было быть положительно оговорено в сделке (до­говоре, завещании). В таком случае наступала отвественность in solidum (буквально - целиком): каждый из нескольких субъектов обя­зательства обязан был исполнить целиком или вправе был требовать целиком, с тем, однако, что обязательство подлежало исполнению только единожды.

Тут мы имеем дело с той разновидностью совокупных обяза­тельств, которые называются солидарными. В этом отношении солидар­ные обязательства отличаются от другой разновидности совокупной ответственности, при которой наступало умножение ответственности. Например, если несколько человек убили раба, или если несколько человек бросили бревно и задавили раба, то по закону Аквилия (ок.289 г.до.н.э.) имущественная отвественность возлагалась на ка­ждого из соучастников. Это положение, освященное авторитетом ста­рореспубликанских юристов (auctoritate veterum), покоилось на том, что в данном случае ответственность носила штрафной характер. «Ex lege Aquilla quod alius praestitit, alium non revelat, cum sit poena» – «то, что один уплатил по закону Аквилия, не освобождает другого, поскольку речь идет о штрафе, о наказании». То же самое наступает по actio furti при ответственности нескольких лиц, со­вместно совершивших кражу. Эта кумулятивная ответственность была исключением; в других деликатных исках, не носивших штрафного ха­рактера, наступала отвественность не по принципу умножения отвест­венности соучастников, а солидарная.

Обязательства солидарные и корреальные. До сравнительно не­давнего времени толкование источников производилось таким образом, что солидарная ответственность различалась двух видов:

1.  Солидарная в тесном смысле слова, когда удовлетворение, по­лученоне кредитором от одного из совокупных должников или одним из совокупных кредиторов от должника, погашало обязательство.

2.  Корреальная, когда предъявление иска кредитором к одному из совокупных должников или одним из совокупных кредиторов к должнику погашало обязательство.

Слово «корреальный» происходит оттого, что источники говорят о «duo rei» или «correi», т.е. о двух участниках или соучастниках обязательства.

При наличии нескольких солидарных (а в отвественных случаях, корреальных) должников говорят о пассивной солидарности (корреаль­ности), а при наличии нескольких солидарных (а в соответственных случаях, корреальных) кредиторов говорят  об активной солидарности (корреальности). Наибольшее практическое значение имеет пассивная солидарность (корреальность).

Место исполнения обязательства

Если место исполнения не было обусловлено, надлежащим местом исполнения, locus opportunus, считалось то место, где может быть предъявлен иск по данному обязательству. «Cum… neque adscriptum, quo loco detur, quocumque loco petetur, dari debet» – «если (в сделке, например, в завещаении) не добавлено, в каком месте должно произойти исполнение, то оно должно иметь место в том месте, где будет предъявлен иск».

А место подсудности определяется принадлежностью лица к той или иной общине, либо местом жительства должника. Кроме того, лю­бой иск может быть, независимо от гражданства или места житель­ства, предъявлен в Риме по принципу Roma communis nostra patria est – Рим наше общее отечество.

Если в договоре обусловлено место исполнения, допустим Эфес, а иск предъявлен в соответствии с только что приведенным правилом в Риме, то истец обязан в своем исковом требовании упомянуть о месте исполнения, Эфесе, в противном случае считалось, что он допустил в своем исковом требовании стеснение прав ответчика в виде plus petrio loco (излишнее, неправильное требование истца в отношении места), а это влекло за собой отказ в иске (Гай. 4. 53-а).

Время исполнения обязательства

Вопрос о времени исполнения решался, прежде всего, в зависимо­сти от договора сторон: обязательство должно быть исполнено в срок, предусмотренный в договоре сторон. Если срок в договоре не установлен, то надо думать, что первоначально действовало правило, формулированное в комментарии Помпония к Сабину: «In omnibus obli­gationibus, in quibus dies non ponitur, praesenti die debetur» – «во всех обязательствах, в которых срок не предусмотрен, долг воз­никает немедленно» (D. 50. 17. 14). Или, как это выражено в свое­образной терминологии, утвердившейся в наследственном праве, ubi pure quis stipulatus est, et cessit et venit dies – если договор заключен без срока и условия, то момент возникновения обязатель­ства и срок исполнения совпадают (D. 50. 16. 213). Такое положе­ние, понятное в деликтном праве, применялось к договорам, надо ду­мать, на более ранней стадии их развития.

Исполнение обязательства

Кто и кому исполняет. Обязательство может быть исполнено не только должником, но и любым лицом, даже без ведома и согласия должника. Мы не находим в источниках прямого указания на то, что строго личные обязательства должны быть исполнены только должни­ком. Это объясняется тем, что такая область права, как наем труда свободных людей в рабовладельческом Риме играла сравнительно не­значительную роль. Платить нужно кредитору или кому он прикажет – iussu eius, или опекуну, попечителю, доверенному, наследнику, рабу-управляющему – servus actor. (D. 46 3. 49). Своеобразное по­ложение занимало лицо, субсидиарно (подсобно) – управомоченное на получение платежа, т.е. solutonis causa adiectus – лицо, добавлен­ное для целей платежа.

Замена исполнения (datio in solutum)

Согласие кредитора на замену исполнения. По общему правилу исполнение должно в точности соотвествовать обязательству. Aliud pro alio invito creditori solvi non potest – без согласия креди­тора нельзя ему платить одно вместо другого (D. 12. 1. 2. 1). Но с согласия кредитора можно платить aliud pro alia (Гай. 3. 168). Та­ким образом, перед нами замена исполнения, его суррогат, dation in solutum, буквально – дача в уплату. Чаще всего это происходит в виде res pro pecunia soluta – уплата вещи вместо денег; такой ве­щью в Риме был в особенности земельный участок.

Ответственность за неисполнение

Цели и средства обеспечения обязательств

Цели обеспечения обязательств. В случае неисполнения должни­ком обязательства обращается взыскание на имущество должника при содействии государственных органов. Однако кредитор имеет сущест­венный интерес в том, чтобы быть уверенным в исполнении обязатель­ства, и в том, чтобы облегчить себе установление убытков, на воз­мещение которых он имеет право, в случае неисполнения обязатель­ства, наконец, кредитор заинтересован в том, чтобы побудить долж­ника к своевременному исполнению под страхом невыгодных для долж­ника последствий в случае неисполнения или ненадлежащего исполне­ния обязательства.

Средства обеспечения. Этой цели служат различные средства, обеспечивающие исполнение обязательства, а именно: задаток, неус­тойка, поручительство, залог.

Задаток (arra)      

В классическую эпоху задаток имел целью подтвердить, подкре­пить факт заключения договора (arra comfirmatoria). Это была де­нежная сумма или ценность, например, кольцо, которое одна сторона, чаще всего покупатель, иногда наниматель, вручал другой стороне в момент заключения договора: «То, что дается в виде задатка, явля­ется доказательством заключенного договора купли-продажи».

Неустойка (stipulatio poenae)

Неустойкой называется принимаемое на себя должником обяза­тельство уплатить определенную сумму в случае неисполнения или не­надлежащего исполнения обязательства.

Поручительство

Существенным видом обеспечения обязательств являлось поручи­тельство. Поручительство осуществлялось путем стипуляции, поэтому оно излагается в связи с договором стипуляции.

Залог

Понятие залога. Единого термина для обозначения залога рим­ское право не знает: на разных стадиях развития залог именовался различно. Общее у залога на разных стадиях состоит в том, что он дает кредитору вещное обеспечение его требования: «Залог соверша­ется путем соглашения, когда кто-либо договаривается, чтобы его вещь была связана залогом в обеспечение какого-либо обязатель­ства».

Таким образом, в основании залога лежит отвественность долж­ника по обязательству; эта ответственность (obligatio) скрепляется вещным обеспечением, «ответственностью вещи» – res obligata.

Вина

    

Понятие вины. Должник несет ответственность в случае неиспол­нения или ненадлежащего исполнения обязательства. Как правило, эта ответственность наступает при наличии вины должника.

Под виной (culpa) понималось несоблюдение того поведения, ко­торое требуется правом: «Нет вины, если соблюдено все, что требо­валось».

Вина (culpa) в широком смысле слова распадалась на два вида:

·                                умысел (dolus), когда должник предвидит последствия своего действия илип бездействия и желает этих последствий;

·                                небрежность (culpa – вина в тесном смысле этого слова), когда он не предвидел, но должен был предвидеть эти по­следствия.

«Вина имеется налицо, если не было предвидено то, что забот­ливый мог предвидеть».

Ответственность за умышленное неисполнение обязательства наступает всегда; это положение носит императивный, принудительный характер, и оно не может быть устранено предварительным соглаше­нием сторон.

Степени вины. Источники различают несколько степеней culpa в тесном смысле слов.

Эта была, во-первых, culpa lata, грубая вина, грубая не­брежность, когда не проявляется та мера заботливости, которую можно требовать от всякого: «Грубая вина – это чрезвычайная не­брежность, т.е. непонимание того, что все понимают».

Другую степень вины представляла собой culpa velis, лег­кая вина, именуемая просто culpa. Она имеет место тогда, когда не проявлена мера заботливости, присущая доброму хозяину, заботливому главе семьи – bonus paterfamilias, diligens paterfamilias. Римские юристы выработали тип заботливого и рачительного хозяина – homo diligens er studiosus paterfamilias (D. 22. 3. 25), который служит мерилом для определения степени заботливости должника при исполне­нии им обязательства и в связи с этим степени его ответственности за вину.

Поскольку легкая вина предполагает несоблюдение этого, установленного юристами мерила, этот вид вины получил впоследствии название culpa (levis) in abstracto, т.е. вина по абстрактному (отвлеченному) мерилу.

    

Пределы ответственности по отдельным договорам. Таким образом, римские юристы подошли вплотную к вопросу о том, что не­обходимо привести в систему объем ответственности должника по каж­дому из договоров и установить, в каких случаях он отвечает лишь за умысел, в каких также за вину и в каких даже за случайную ги­бель вещи, т.е. без вины.

     В основу деления был положен вопрос о том, чьи преимуще­ственно интересы имеет в виду заключенный договор.

1.  Если договор имеет в виду интересы только кредитора, то должник отвечает за умысел (dolus).
Как правило, римские юристы, исходя из того, что безвозмездная по­клажа принимается в интересах поклажедателя (депонента), считали поклажепринимателя (депозитария) ответственным лишь за умысел. К умыслу приравнивалась грубая вина.

2.  Если же договор имеет в виду интересы обеих сторон, то должник отвечает как за dolus, так и за culpa, понимая под этой последней culpa levis. Например, если вещь сдана на хранение за плату, то хранитель отвечает не только за dolus, но и за culpa. То же самое имеет место в отношении нанимателя вещи (за плату), а также в отношении обязанности возврата приданого, где в пользова­нии приданым заинтересован муж, а в возврате приданого заинтересо­вана жена. Ответственность за culpa применялась, как правило, к большинству договоров, в том числе и к договору ссуды, т.е. пре­доставлению во временное безвозмездное пользование. Модестин обос­новывал это тем, что и в договоре ссуды обе стороны заинтересо­ваны: ссудополучатель – в пользовании вещью, а дающий вещь в поль­зование заинтересован в ее обратном получении (Collatio. 10. 2. 1). Позднейшие юристы считали, что ссуда совершается в интересах только должника, но объем ответственности оставили тот же.

«Я тебе дал раба-маляра во временное безвозмездное пользова­ние, он на работе упал с лесов и разбился; убыток несу я, хозяин его, если нет твоей вины» – так решал вопрос юрист конца респуб­лики Намуза, ученик Сервия. «Но если веревка и скрепы оказались ветхие или леса плохо собраны, то вина твоя и ответственность твоя» (D. 13. 6. 5. 7).

3.  По некоторым договорам источники ограничивают ответствен­ность должника случаями несоблюдений той степени заботливости, ко­торую он применяет к своим делам. Это относится к ответственности члена товарищества перед другими сотоварищами.

4.  Когда на должнике лежит обязанность особой охраны, custo­dia, он отвечает и за случайную гибель вещи.

5.  Особо стоит вопрос об ответственности судовладельцев и со­держателей постоялых дворов и сараев (для помещения в них живот­ных) за целость принятых ими вещей (receptum nautarum cauponum et stabulariorium). В силу эдикта претора эта категория лиц несла от­ветственность не только за вину, но и за случай.

Учение о возмещении убытков

           

Убытки договорные и деликтные. Ответственность должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства выража­лась в Риме преимущественно в обязанности возместить убытки (dam­num praestare).

С обязанностью должника возместить убытки мы имеем дело как при нарушении им договорных обязательств, так и при совершении им неправомерных действий, не связанных с договором, т.е. при со­вершении деликта (damnum iniuria datum – вред, причиненный непра­вомерно, по деликту).

Таким образом, мы можем говорить о возмещении убытков в обязательственном праве вообще, т.е. как в договорном, так и в де­ликтном праве.

Контракты и соглашения (pacta)

Особенности понятия римского договора. Обязательства из договоров составляют основную и наиболее распространенную катего­рию обязательств. Однако не всякий договор, понимая его как со­гласное выражение воли (соглашеие) двух противостоящих сторон, на­правленное на установление того iuris vinculum, той правовой связи, которая составляет содержание обязательства, признавался в римском праве в качестве основания для возникновения обязатель­ства, защищаемого иском.

Договоры делились у римлян на contractus (контракты) и pacta (соглашения).

Понятие контракта. Контрактом (по терминологии классиче­ского права) считался договор, признанный цивильным правом и снаб­женный исковой защитой. В эту категорию были отнесены лишь извест­ные виды договоров, в древнейшую эпоху – исключительно формальные, в классическую эпоху также и некоторые (но опять-таки исчерпываю­щим образом означенные) ненормальные договоры.

Гай в своих Институциях говорит: «…рассмотрим обязатель­ства, возникающие из контракта. Таких обязательств четыре вида: ибо обязательство возникает или посредством передачи вещи, или пу­тем произнесения слов, или на письме (путем письменного акта) или вследствие самого соглашения».

Основные виды контрактов. Отсюда – четыре основных вида контрактов: реальные (т.е. устанавливающие обязательство с переда­чей вещи). Re), вербальные (или словесные, устные), литтеральные (т.е. письменные) и консенсуальные (при которых обязательство воз­никает вследствие одного consensus, соглашения, без каких-либо формальностей).

Необходимо иметь в виду, что без consensus вообще не мо­жет быть договора; особенность консенсуальных договоров, в отличие от других видов, заключается в том, что в то время как при всех других категориях контрактов для установления обязательства требу­ется, помимо соглашения сторон, еще какой-то момент (verba, lit­terae, res), при консенсуальных контрактах consensus (выраженное вовне) является не только необходимым, но и достаточным моментом для установления обязательств.

В приведенную классификацию Гаем не включен древнейший формальный контракт – nexum. Надо думать потому, что в ту эпоху, когда жил Гай эта форма контрактов утратила всякое практическое значение.

С другой стороны, в классификацию Гая не вошли так назы­ваемые contractus innominati (безыменные контракты), первые следы признания которых относятся к I в.н.э. (юрист Лабсон) и которые окончательно сложились в законодательстве Юстиниана. Под названием безыменных контрактов разумеют некоторые договоры о взаимных пред­ставлениях, принятые под защиту цивильным правом тогда, когда пе­речисленные выше категории контрактов уже сложились в виде опреде­ленного исчерпывающего перечня, а между мтем развивающийся оборот не удовлетворялся этим замкнутым кругом договоров и требовал допу­щения новых видов договоров. Такого рода договоры, в качестве об­щей категории, не получили у римских юристов определенного назва­ния (nomen), вследствие чего в средние века эту группу контрактов назвали «безыменными».

В праве Юстиниана безыменные контракты были сведены к четырем группам: do ut des (передаю тебе вещь с тем, чтобы ты, в свою очередь передал мне вещь), do ut facias (даю тебе вещь, чтобы ты совершил для меня определенное действие), facio ut des (совер­шаю для себя определенное действие с тем, чтобы ты дал мне вещь), facio ut facias (совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы ты совершил для меня определенное действие).

Безыменные контракты с точки зрения основания (и вместе с тем – момента установления обязательственной связи) ближе всего стоят к реальным контрактам: подобно тому, как реальный контракт устанавливает обязательство передачей вещи, так безыменный кон­тракт – исполнением одной стороной своей обязанности.

Понятие и виды pacta. В противоположность контрактам, под именем pacta были известны неформальные соглашения, не ползо­вавшиеся, по общему правилу, исковой зашитой. Правда, среди кон­трактов также была одна группа совсем неформальных договоров, это – консенсуальные контракты, обязательная сила которых возникает, как указано выше, путем простого соглашения, consensus. Но к кон­сенсуальным относятся только четыре определенных контракта: emp­tio-venditio (купля-продажа), locatio-conductio (наем), mandatum (поручение) и societas (товарищество). Категория же pacta охваты­вала самые разнообразные соглашения, какие только встречались в жизни, за пределами перечисленных выше контрактов, получивших за­щиту в нормах цивильного права.

С течением времени из этой широкой категории неформаль­ных соглашений – pacta – некоторые все-таки получили признание, одни – путем присоединения их (в качестве дополнительной оговорки) к какому-либо контракту (так называемые pacta adiecta, добавлен­ные, присоединенные), другие получили защиту в преторском эдикте (pacta praetoria), третьи – в императорском законодательстве по­слеклассической эпохи (pacta legitima). Этот факт наделения неко­торых pacta исковой защитой послужили основанием для разделения pacta на pacta vestita («одетые», т.е. снабженные иском) и pacya nuda («голые», исковой защитой не снабженные).

 

 

Квази-контракты («обязательства как бы из договоров»)

Понятие квази-контракта. Римские юристы не могли не под­метить того факта, что кроме обязательств, возникающих из догово­ров, а также из деликтов (правонарушений), в жизни возникают обя­зательства и в ряде других, самых разнообразных случаев. Но, под­метив этот факт, римские юристы не выработали определенной класси­фикации всех разнообразных случаев.

Гай в своем произведении «Aurea» сначала различает обя­зательства, возникающие из контрактов (ex contractu), из деликтов (ex maleficio), а все остальные случаи, объединяет в общую группу, так сказать, смеси, ex variis causarum figuris (т.е. возникающие из различных видов оснований – D. 44. 7. 1. Pr.). В том же произ­ведении есть указание (его подлинность сомнительна) на четырех­членную классификацию: ex contractu, quasi ex contractu, ex male­ficio, quasi ex maleficio. Эта четырехчленная классификация была воспринята и в Институциях Юстиниана.

Разумеется, указание, что обязательство возникает «как будто из договора», «как бы из договора» (или «как бы из правона­рушения»), еще не определяет сущности такого основания обязатель­ства. Это – не определение, а сравнение: употребляя такое назва­ние, хотят сказать, что бывают случаи, когда договора нет, и, тем не менее, возникает обязательство, очень напоминающее договорные обязательства; например, если лицо, которому длругое лицо не пору­чало ни общего управления своим имуществом, ни выполнения какого-либо определенного дела, берется по своей инициативе за ведение дела этого другого лица, то при известных условиях между этими двумя лицами возникает обязательство, аналогичное тому, какое ус­танавливается договором поручения.

Понятие и виды обязательств quasi ex contractu

Понятие обязательства как бы из договора. Как уже ука­зано выше, термином «обязательства как бы из договора» обознача­ются те случаи, когда между двумя сторонами, не состоящими между собою в договоре, устанавливаются обязательственные отношения, по-своему характеру и содержанию сходные с договорными обязательст­вами. В данном случае обязательства возникают или из односторонних сделок или некоторых иных фактов, не являющихся ни договором, ни недозволенным действием. Давая этим обязательствам такое наимено­вание, римские юристы делают отсюда и практические выводы, состоя­щие в том, что возникающие в такого рода случаях спорные вопросы об условиях и пределах ответственности сторон разрешаются анало­гично тому, как они решаются применительно к соответствующим дого­ворам.

Виды. Основные случаи обязательств – quasi ex contractu следующие:

1.  Negotiorium gestio – ведение чужих дел (или вообще забота о чужом деле) без поручения. Как видно из установившегося в поздней­шей литературе дополнения к римскому термину negotiorium gestio, т.е. ведение дел, еще слов «без поручения», данный вид обязатель­ства является аналогичным тому, которое возникает из договора man­datum.

2.  Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обо­гащения одного лица за счет другого. Этой рубрикой охватывается несколько специальных случаев, как-то: требование возврата недолж­ного, уплаченного по ошибке; требование возврата того, что полу­чено другим лицом, вследствие неосуществления того основания, ко­торое имелось в виду, когда совершалось предоставление; требование возврата недобросовестно приобретенного и пр. Вся эта группа обя­зательств как бы из договоров имеет по своей сущности сходство с реальными контрактами, где также обязательство возникает на основе передачи вещей от одной стороны другой. Разумеется, между обеими категориями отношений имеется и коренное различие: при реальных контрактах вещь переходит из имущества одного в имущество другогоо на основании соглашения сторон, вследствие чего обогащение получа­теля вещи не может считаться sine causa, в данном же случае обяза­тельство возникает именно из факта нахождения ценности в имуществе одного лица за счет другого без законного для этого основания.

Список литературы

    

Римское частное право: Учебник / Под.ред.проф. И.Б.Новицкого и проф. И.С.Перетерского, - М.: Юристъ, 1996. – 544 с.