Русские как меньшинство в Центральной Азии

Русские как меньшинство в Центральной Азии

Русские как меньшинство в Центральной Азии

М. Кайзер

Реконфигурация большинства и меньшинства

В большинстве недавних дискуссий, посвященных национальному государству, “этнический” вопрос продолжает занимать центральное место [1; 2]. Социологи и социальные антропологи все более признают тот факт, что этничность связана с созданием идентичности и примордиальной уникальностью групп [3-5]. Группа идентифицирует себя как этническая (или национальная в контексте бывшего Советского Союза), если она присваивает себе определенные эмические черты и культурные практики, которые отличают ее от других [3; 4]. Этничность, определенная в терминах языка, религии, культуры и т.д., приобретает важное значение в условиях современного государства. Озабоченность этническими вопросами до некоторой степени неизбежна для национального государства, так как их решение необходимо для ассимиляции различных социальных групп и “гомогенизации населения” [6]. Существование этнических меньшинств часто становится препятствием для этой интегративной тенденции внутри государства. С каждой новой ступенью развития национальных государств, когда каждое из них пытается определить коллективную идентичность с точки зрения этнического большинства, вопрос о большинстве и меньшинстве выходит на первый план.

Недавняя реконфигурация политической власти по национальным линиям в большей части Евразии снова сфокусировала внимание на этнических проблемах в этом регионе. Несмотря на то, что в большинстве публикаций недавнего прошлого утверждалось, что скачок в образовании “национальных государств” после второй мировой войны разрешил этнические проблемы, недавние события, кажется, доказывают обратное. Национализм остается главной проблемой для новых государств, и становится все более очевидным, что вместо разрешения этнических или национальных перипетий в регионе различные идеи национализма только придали им новую форму [7].

Поскольку все постсоветские государства, включая Россию, сами по себе являются многонациональными, они сталкиваются с проблемой интеграции меньшинств. Россия сталкивается с национальными притязаниями татар, башкир, чеченцев и т.д. Хотя постсоветские государства гетерогенны в этническом отношении, они мыслятся как национальные государства и пытаются способствовать развитию языка, культуры, демографического положения, экономики и политической гегемонии титульной этнической группы. “Национализация” политического пространства в регионе привела к тому. что большое количество людей оказалось вне своей национальной территории или вообще ее лишилось. Это также означает, что вместе с каждым новым этапом формирования национального государства вопросы о “национальном большинстве” и “национальном меньшинстве” становятся доминирующими.

На протяжении почти всего периода существования СССР западные ученые интересовались различными аспектами игнорирования в Союзе проблемы субнационализма, которая считалась слабым местом советской национальной политики [8-11]. Сейчас мы все более убеждаемся в том, что, как и во всех современных государствах, в Советском Союзе постоянно существовали этнические проблемы. Это стало очевидно, когда в последние годы существования советской системы этническое насилие вспыхнуло в Нагорном Карабахе, в Азербайджане или даже в Казахстане после смещения первого секретаря Динмухамеда Кунаева, или позднее в Ферганской долине, где в конфликт были втянуты узбеки, киргизы и таджики [12]. Появление осетино-грузинской проблемы, начало осетино-ингушской войны, грузино-абхазский конфликт и внутренний конфликт в Таджикистане - все это постсоветские проявления тех проблем, корни которых уходят в советское прошлое [13].

Советская национальная политика основывалась на предположении о том, что этнические различия являются пережитками прошлого. которые обречены на исчезновение с помощью социально спроектированных программ модернизации. Однако “национально-языковая” основа территориальных делений, основанных на базовой национальности, , обеспечивала существование этнического фактора. В некоторых республиках процесс этнической идентификации приобрел собственную движущую силу благодаря объединению идентичностей вокруг основных групп. Выбор одного языка в качестве основы групповой идентификации обеспечивал это самоутверждение, и идентификация возникала вокруг него. Более того, поскольку границы республик основывались на численном преобладании определенной этнической группы, в них с необходимостью должны были существовать меньшинства. В некоторых районах этническое меньшинство могло составлять подавляющее большинство, например, преобладание таджиков в Бухаре и Самарканде в Узбекистане. Эти два города являются также примером двуязычных и не-этнических областей, которые были приписаны советскими политиками к определенной нации. Поддержка этнических движений во имя экономической или политической необходимости также не получила желаемого результата. Фактически этническая напряженность в республиках усиливала чувство обиды, вызванное привилегированным положением русских в этих регионах.

Идентичность в постсоветских государствах конструируется главным образом на основе языка и религии, именно эти два аспекта используются для деления на “мы” и “они”. Решение сделать этничность основой национальной идентичности в Центральной Азии было впервые принято русским правительством, а затем расширено и усилено советским режимом, который использовал местные диалекты как средство групповой идентификации. Сегодня это означает не только то, что процесс национального строительства основывается на двух вышеуказанных аспектах, но также и то, что решение, на основе которого многие идентичности были подчинены более крупным титульным национальностям, ставится под сомнение. Даже идентичности, которые образовались в советский период, имеют “текучие границы и состоят из множества элементов” [14]. Положение таджиков особенно показательно. Здесь, внутри широкой категории “таджики” существуют многочисленные языковые и религиозные группы, такие как памирцы, исповедующие исмаилизм, или чагатайцы - тюркизированные монголы, говорящие по-узбекски, но постепенно переходящие на таджикский. Хотя территория стала основой официальной идентичности, требования горно-бадахшанцев (население Горного Бадахшана, в отличие от Нижнего Бадахшана на южном берегу Амударьи в Афганистане) автономии от Таджикистана свидетельствуют о сложности проблемы. И даже они делятся на группы, такие как рушанцы, бартангцы, ваханцы и т.д.

В центрально-азиатском регионе поиск национальной идентичности всегда происходил на фоне особой и сложной демографической и культурной ситуации. Часто указывали, что в начале советской эпохи ни один из народов Центральной Азии (может быть, кроме татар) не обладал чувством национальной идентичности. Однако это отрицало бы существование многочисленных кратковременных экспериментов, как, например, в Башкирии. Тем не менее, особые центрально-азиатские идентичности выкристаллизовывались в советский период вокруг национальных республик. Усилия, направленные на образование новых государств в постсоветский период, придавали особое значение национальной идентичности. Формирование национальной идентичности в этом регионе отнюдь не проходило безболезненно, так как даже сегодня субнациональные связи очень сильны. Тот факт, что флаг постсоветского Туркменистана имеет пять звезд, каждая из которых символизирует одно из главных племен страны, есть нечто большее, чем странная деталь.

Утверждение этнической идентичности, которое сопровождало современную стадию образования государства, означало насущную политическую необходимость в идентификации “другого”. Один из наиболее известных этнических расколов в Центральной Азии - это раскол между русскими и коренным населением. Он происходит одновременно на языковой и религиозной почве. Все государства имеют значительное русское меньшинство от 8-10% в Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане до 22% в Кыргызстане и 38% в Казахстане [15]. В основном русские не являются недавними переселенцами из России. Они приехали в Центральную Азию сначала с волнами иммиграции во времена Российской империи, затем в 20 – 30-е годы в период расширения зон земледелия или позже, во время программы освоения целинных земель при Хрущеве. В большинстве случаев, за исключением Таджикистана, они родились в этих государствах.

Сложный вопрос о судьбе советской национальной политики, ее успех и провал, и ее притязания на “решение” национального вопроса создает контекст этой статьи, в которой утверждается, что вопрос о большинстве и меньшинстве часто зависит от рассматриваемых политических единиц и является в сущности изменчивым элементом в процессе образования национального государства. Этнический вопрос имеет геополитические корни, поскольку этнические требования неизбежно связаны с территорией [16; 17]. Когда мы говорим о бывшем Советском Союзе, это приобретает особое значение. Одной из наиболее драматических трансформаций последних лет является изменение статуса около 25 миллионов этнических русских, которые из группы большинства превратились в меньшинства с неясной идентичностью и неопределенным будущим. Резкий поворот судьбы в корне изменил господствовавшее в бывшем Советском Союзе определение не-русских как меньшинств - теперь русские стали “новыми” меньшинствами в постсоветских государствах.

Поскольку реконфигурации создают “новые” меньшинства и конструируют новое определение идентичности для большинства, в статье будет кратко исследована проблема развития отношений между русскими и населением Центральной Азии, понятия “национальных меньшинств” (“national minorities”) и “национализирующих государств” (“nationalising states”), а также рассмотрено особое положение Узбекистана как “национализирующего государства” и русских как “нового” меньшинства в Узбекистане. Узбекистан заслуживает более пристального изучения, так как он является центральноазиатским государством, которое четко определило для себя национальную политику. Мы также рассмотрим точку зрения русских на проблему русских меньшинств в соседних государствах, существование для них “внешненациональной родины” (“external national homeland”).

Русские и население Центральной Азии - Казахстан

Попытки русских установить отношения с Центральной Азией восходят к XVI веку, когда туда были посланы русские гонцы, чтобы получить привилегии для купцов. Однако взаимный интерес был ограничен, а путешествия слишком сложны, поэтому контакты между Москвой и Центральной Азией оставались единичными. С вступлением на трон Петра I империалистический интерес к этому региону до некоторой степени оживляется. Однако после его смерти этот интерес сосредоточился главным образом на казахских степях, которые постепенно присоединялись после подчинения казахских орд. Русские продолжали попытки установления дипломатических отношений с ханствами Бухары, Коканда и Хивы. К 1847 году, подчинив казахские степи, Москва почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы начать продвижение в Центральную Азию. Избегая прямой конфронтации с Бухарой и Хивой, русские приступили к серии операций на границах Коканда. После захвата Ташкента в 1865 году была создана Туркестанская губерния под юрисдикцией оренбургского генерал-губернатора, которая в дальнейшем трансформировалась в отдельное генерал-губернаторство. В 1884 году последние очаги сопротивления в Туркестанском оазисе приняли российское правление. В 1886 году Туркестанское генерал-губернаторство было разделено на три части: Сырдарья, Фергана и Зеравшан. Царское правительство было озабочено двумя проблемами: хлопковый бум и первая широкомасштабная миграция и поселение славян в степях, особенно вдоль Северного Казахстана. Это часто сопровождалось недовольством местного населения, так как лучшие земли были отданы колонистам.

После Октябрьской революции были предприняты сознательные усилия по ассимиляции региона в рамках революционной трансформации. Вначале делались также попытки противостоять великорусскому шовинизму царской власти , хотя впоследствии он был воспринят как меньшее зло, нежели тюркская экспансия. Сегодня, несмотря на многочисленные проекты модернизации, предпринятые за годы советской власти, в основном подчеркиваются негативные последствия высокоцентрализованной системы управления и планирования советских времен.

Таблица 1. Население Казахстана