Социальная стратификация и перспектива развития гражданского общества России

Социальная стратификация и перспектива развития гражданского общества России

1. ВВЕДЕНИЕ

Социальная стратификация — центральная тема социологии. Она объяс­няет социальное расслоение на бедных, зажиточных и богатых.

Рассматривая предмет социологии, мы обнаружили тесную связь трех фун­даментальных понятий социологии — социаль­ной структуры, социального со­става и социальной стратифи­кации. Структуру мы выразили через совокуп­ность статусов и уподобили ее пустым ячейкам пчелиных сот. Она располагает­ся как бы в горизонтальной плоскости, а создается обще­ственным разделением труда. В примитивном обществе мало статусов и низок уровень разделения труда, в современном — множество статусов и высок уровень организации раз­деления труда.

Но как бы много ни было статусов, в социальной структу­ре они равны и свя­заны друг с другом функционально. Но вот мы заполнили пустые ячейки людьми, каждый статус превра­тился в большую социальную группу. Совокуп­ность статусов дала нам новое понятие — социальный состав населения. И здесь группы равны друг другу, они также расположены гори­зонтально. Дейст­вительно, с точки зрения социального соста­ва, все русские, женщины, инже­неры, беспартийные и домо­хозяйки равны.

Однако мы знаем, что в реальной жизни неравенство людей играет огромную роль. Неравенство — это критерий, при помощи которого мы можем размес­тить одни группы выше или ниже дру­гих. Социальный состав превращается в социальную стратифика­цию — совокупность расположенных в вертикаль­ном порядке соци­альных слоев, в частности, бедных, зажиточных, богатых. Если прибегнуть к физической аналогии, то социальный состав — это беспоря­дочная совокупность железных опилок. Но вот положили магнит, и все они выстроились в четком порядке. Стратифика­ция — это опре­деленным образом "ориентированный" состав населения.

Что же "ориентирует" большие социальные группы? Оказывается, неодина­ковая оценка обществом значения и роли каж­дого статуса или группы. Сантех­ник или дворник ценятся ниже адвоката и министра. Следовательно, высокие статусы и занима­ющие их люди лучше вознаграждаются, имеют больший объем власти, выше престиж их занятия, более высоким должен быть и уровень образования. Вот мы и получили четыре главных измере­ния стратификации — доход, власть, образование, престиж. И все, Других нет. Почему? А по­тому что они исчерпывают круг соци­альных благ, к которым стремятся люди. Точнее сказать, не са­мих благ (их как раз может быть много), а каналов дос­тупа к ним. Дом за границей, роскошный автомобиль, яхта, отдых на Канар­ских островах и т.п. — социальные блага, которые всегда в дефиците (т.е. вы­сокочтимы и недоступны большинству) и при­обретаются благодаря доступу к деньгам и власти, которые в свою очередь достигаются благодаря высокому образованию и личным качествам.

Таким образом, социальная структура возникает по поводу об­щественного разделения труда, а социальная стратификация — по поводу общественного распределения результатов труда, т.е. со­циальных благ.

А оно всегда неравное. Так возникает расположение соци­альных слоев по критерию неравного доступа к власти, богат­ству, образованию и престижу.

2. ИЗМЕРЕНИЕ СТРАТИФИКАЦИИ

Представим себе социальное пространство, в котором рас­стояния по верти­кали и горизонтали не равны. Так или примерно так мыслил социальную стра­тификацию П. Сорокин — человек, первым в мире давший полное теоретиче­ское объяснение явле­ния, причем подтвердивший свою теорию с помощью ог­ромно­го, простирающегося на всю человеческую историю, эмпири­ческого ма­териала.

Точками в пространстве являются социальные статусы. Рас­стояние между токарем и фрезеровщиком одно, оно горизон­тальное, а расстояние между рабо­чим и мастером другое, оно вертикальное. Мастер — начальник, рабочий — подчиненный. У них разные социальные ранги. Хотя дело можно представить и так, что мастер и рабочий расположатся на равном расстоянии друг от друга. Так произойдет, если мы будем рассматривать того и другого не как началь­ника и подчиненного, а всего лишь как работников, выполняющих разные тру­довые функции. Но тогда мы перейдем из вертикальной в горизонтальную плоскость.

Любопытный факт

У аланов деформация черепа служила верным показателем социальной диф­ференциации общества: у вождей племен, ста­рейшин родов и жречества он был вытянутым.

Неравенство расстояний между статусами — основное свой­ство стратифика­ции. У нее четыре измерительных линейки, или оси координат. Все они расположены вертикально и рядом друг с другом:

• доход,

• власть,

• образование,

• престиж.

Доход измеряется в рублях или долларах, которые получает отдельный ин­дивид (индивидуальный доход) или семья (семейный доход) в течение опреде­ленного периода времени, скажем, од­ного месяца или года.

На оси координат мы откладываем равные промежутки, на­пример, до 5000 долл., от 5001 до 10000 долл., от 10001 до 15000 долл. и т.д. до 75000 долл. и выше.

Образование измеряется числом лет обучения в государственной или част­ной школе или вузе.

Скажем, начальная школа означает 4 года, неполная сред­няя — 9 лет, полная средняя — 11, колледж — 4 года, универси­тет — 5 лет, аспирантура — 3 года, докторантура — 3 года. Таким образом, профессор имеет за спиной более 20 лет формального образования, а сантехник может не иметь и восьми.

власть измеряется количеством людей, на которых распрост­раняется прини­маемое вами решение (власть — возможность

Рис. Четыре измерения социальной стратификации. Люди, занимающие одинаковые позиции по всем измерениям, составляют одну страту (на рисунке дан пример одной из страт).

навязывать свою волю или решения другим людям независимо от их желания).

Решения президента России распространяются на 150 млн. человек (выпол­няются ли они — другой вопрос, хотя и он каса­ется вопроса власти), а решения бригадира — на 7 — 10 человек. Три шкалы стратификации — доход, образо­вание и власть — имеют вполне объективные единицы измерения: доллары, годы, люди. Престиж стоит вне этого ряда, так как он — субъективный показа­тель.

Престиж — уважение статуса, сложившееся в общественном мнении.

С 1947 г. Национальный центр изучения общественного мнения США перио­дически проводит опрос рядовых амери­канцев, отобранных в общенациональ­ную выборку, с целью определить общественный престиж различных профес­сий. Респондентов просят оценить каждую из 90 профессий (видов занятий) по 5-пунктовой шкале: превосходное (лучше всех),

Примечание: шкала имеет от 100 (высшая оценка) до 1 (низ­шая оценка) балла. Второй столбец "баллы" показывает сред­нюю оценку, полученную дан­ным видом занятий по выборке.

хорошее, среднее, чуть хуже среднего, самое плохое занятие. II список попали практически все занятия от верховного судьи, министра и врача до сантехника и дворника. Рассчитав среднее по каждому занятию, социологи в баллах полу­чили общественную оценку престижности каждого вида труда. Вы­строив их в иерархическом порядке от самой уважаемой до самой непрестижной, они по­лучили рейтинг, или шкалу профессионального престижа. К сожалению, в на­шей стране периодических репрезентативных опросов населения о про­фессио­нальном престиже никогда не проводилось. Поэтому придется пользоваться американскими данными (см. табл.).

Сравнение данных за разные годы (1949, 1964, 1972, 1982) показывает ус­тойчивость шкалы престижа. Наибольшим, сред­ним и наименьшим престижем в эти годы пользовались одни и те же виды занятий. Юрист, врач, преподава­тель, ученый, банкир, летчик, инженер получали неизменно высокие оценки. Их поло­жение на шкале менялось незначительно: врач в 1964 г. стоял на вто­ром месте, а в 1982 — на первом, министр соответственно занимал 10 и 11 места.

Если верхнюю часть шкалы занимают представители творчес­кого, интеллек­туального труда, то нижнюю — представители преимущественно физического малоквалифицированного: води­тель, сварщик, плотник, сантехник, дворник. У них наименьшее статусное уважение. Люди, занимающие одинаковые позиции по четырем измерениям стратификации, составляют одну страту.

Для каждого статуса или индивида можно найти место на лю­бой шкале.

Классический пример — сравнение офицера полиции и профессо­ра колледжа. На шкалах образования и престижа профессор стоит выше полицейского, а на шкалах дохода и власти полицейский стоит выше профессора. Действительно, власти у профессора меньше, доход несколько ниже, чем у полицейского, но прести­жа и лет обучения у профессора больше. Отметив того и другого точ­ками на каждой шкале и соединив их линиями, получим стратификационный профиль.

Каждую шкалу можно рассматривать отдельно и обозначать самостоятель­ным понятием.

В социологии выделяют три базисных вида стратификации:

• экономическую (доход),

• политическую (власть),

• профессиональную (престиж)

и множество небазисных, например, культурно-речевую и возрастную.

Рис. Стратификационный профиль профессора колледжа и офицера по­лиции.

3. ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К СТРАТЕ

Принадлежность измеряется субъективными и объективны­ми показате­лями:

• субъективный показатель — ощущение причастности к данной группе, идентификации с ней;

• объективные показатели — доход, власть, образование, престиж.

Так, крупное состояние, высокое образование, большая власть и высокий профессиональный престиж — необходимые условия для того, чтобы вас могли отнесли к высшей страте об­щества.

Страта — социальный слой людей, имеющих сходные объективные показа­тели по четырем шкалам стратификации.

Понятие стратификации (stratum — слой, fасiо — делаю) при­шло в социоло­гию из геологии, где оно обозначает расположе­ние пластов различных пород по вертикали. Если сделать срез земной коры на известное расстояние, то обна­ружится, что под  слоем чернозема располагается слой глины, затем песка и т.д. Каждый пласт состоит из однородных элементов. Так же и страта — она вклю­чает людей, имеющих одинаковые доходы, образование, власть и престиж. Не существует страты, включающей высокообразованных людей, наделенных властью, и безвласт­ных бедняков, занятых непрестижной работой. Богатые входят в одну страту с богатыми, а средние — со средними.

В цивилизованной стране крупный мафиози не может принадлежать к выс­шей страте. Хотя у него очень высокие доходы, воз­можно, высокое образова­ние и сильная власть, но его занятие не пользуется высоким престижем у граж­дан. Оно осуждается. Субъективно он может считать себя членом высшего класса и даже подходить по объективным показателям. Однако ему не хватает главного — признания "значимых других".

Под "значимыми другими" выступают две большие соци­альные группы: члены высшего класса и все население. Высшая  страта никогда не признает его "своим" потому, что он комп­рометирует всю группу в целом. Население нико­гда не признает мафиозную деятельность социально одобряемым занятием, так как она противоречит нравам, традициям и идеалам данно­го общества.

Сделаем вывод: принадлежность к страте имеет две составля­ющие — субъ­ективную (психологическая идентификация с опре­деленным слоем) и объек­тивную (социальное вхождение в опре­деленный слой).

Социальное вхождение претерпело известную историческую эволюцию. В первобытном обществе неравенство было незна­чительным, поэтому стратифи­кация там почти отсутствовала. С зарождением рабовладения оно неожиданно усилилось. раб­ство — форма максимально жесткого закрепления людей в не­привилегированных стратах. Касты — пожизненное закрепление индивида за своей (но необязательно непривилегирован­ной) стратой. В средневековой Европе пожизненная .принад­лежность ослабляется. Сословия подразумевают юридическое прикрепление к страте. Разбогатевшие торговцы покупали дво­рянские звания и тем самым переходили в более высокое со­сло­вие. На смену сословиям пришли классы — открытые для всех страт, не пред­полагающие какого-либо легитимного (за­конного) способа закрепления за од­ной стратой.

4. ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ СТРАТИФИКАЦИИ

В социологии известны четыре главных типа стратифика­ции — рабство, касты, сословия и классы. Первые три характери­зуют закрытые общества, а последний тип — открытые.

Закрытым является такое обществе, где социальные перемеще­ния из низших страт в высшие либо полностью запрещены, либо существенно ограничены.

 Открытым называется общество, где пе­ремещения из одной страты в другую никак официально не ограни­чены.

Рабство — экономическая, социальная и юридическая форма зак­репоще­ния людей, граничащая с полным бесправием и крайней сте­пенью неравен­ства.

Рабство исторически эволюционировало. Различают две его формы.

При патриархальном рабстве (примитивная форма) раб об­ладал всеми правами младшего члена семьи: жил в одном доме с хозяевами, участвовал в общественной жизни, вступал в брак со свободными, наследовал имущество хозяина. Его запрещалось убивать.

При классическом рабстве (зрелая форма) раба окончательно закабалили: он жил в отдельном помещении, ни в чем не уча­ствовал, ничего не наследовал, в брак не вступал и семьи не имел. Его разрешалось убивать. Он не владел соб­ственностью, но сам считался собственностью хозяина ("говорящим орудием").

Античное рабство в Древней Греции и плантационное рабство в США до 1865 г. ближе ко второй форме, а холопство на Гуси X—XII веков — к первой. Различаются источники рабства: античное пополнялось преимущественно за счет завоеваний, а холопство было долговым, или кабальным рабством. Третий источник — преступники. В сред­невековом Китае и в советском ГУЛАГе (внеюридическое рабство) на поло­жении рабов оказыва­лись преступники.

На зрелой стадии рабство превращается в рабовладение. Когда говорят о рабстве как историческом типе стратификации, подразумевают его высшую стадию. Рабовладение — единственная в истории форма социальных отноше­ний, когда один человек высту­пает собственностью другого, и когда низший слой лишен всяких прав и свобод. Такого нет в кастах и сословиях, не говоря уже о классах.

Кастовый строй не такой древний, как рабовладельческий строй, и менее распространенный. Если через рабство прошли практически все страны, разу­меется в разной степени, то касты обнаружены только в Индии и отчасти в Аф­рике. Индия — класси­ческий пример кастового общества. Оно возникло на развалинах рабовладельческого в первые века новой эры.

Кастой называют социальную группу (страту), членством в ко­торой че­ловек обязан исключительно своим рождением.

Он не может перейти из своей касты в другую при жизни. Для этого ему надо родиться еще раз. Кастовое положение зак­реплено индусской религией (по­нятно теперь, почему касты мало распространены). Согласно ее канонам, люди прожива­ют больше, чем одну жизнь. Каждый человек попадает в соответ­ствующую касту в зависимости от того, каким было его поведение в предше­ствующей жизни. Если плохим, то после очередного рождения он должен по­пасть в низшую касту, и наоборот.

В Индии 4 основных касты: брахманы (священники), кшат­рии (воины), вай­шеи (купцы), шудры (рабочие и крестьяне) и около 5 тысяч неосновных каст и подкаст. Особо стоят непри­касаемые — они не входят ни в какую касту и за­нимают самую низшую позицию. В ходе индустриализации касты заменяются классами. Индийский город все больше становится классовым, а деревня, в которой проживают 7/10 населения, остает­ся кастовой.

Сословия предшествуют классам и характеризуют феодальные общества, ко­торые существовали в Европе с IV по XIV век.

Сословие — социальная группа, обладающая закрепленными обычаем или юридическим законом и передаваемыми по наследству правами и обязанно­стями.

Для сословной системы, включающей несколько страт, характерна иерархия, выраженная в неравенстве положения и привилегий. Классическим образцом сословной организации являлась Европа, где на рубеже XIV—XV веков обще­ство де­лилось на высшие сословия (дворянство и духовенство) и не­привилеги­рованное третье сословие (ремесленники, купцы, крестьяне). В X—XIII веках главных сословий было три: духо­венство, дворянство и крестьянство. В России со второй поло­вины XVIII века утвердилось сословное деление на дворян­ство, духовенство, купечество, крестьянство и мещанство (средние городские слои). Сословия основывались на земель­ной собственности.

Права и обязанности каждого сословия определялись юриди­ческим законом и освящались религиозной доктриной. Членство в сословии определялось на­следством. Социальные барьеры меж­ду сословиями были достаточно жест­кими, поэтому социальная мобильность существовала не столько между, сколько внутри сословий. Каждое сословие включало множество слоев, рангов, уровней, профес­сий, чинов. Так, государственной службой могли заниматься лишь дворяне. Аристократия считалась воинским  сословием (рыцарство).

Чем выше в общественной иерархии стояло сословие, тем выше был его статус. В противоположность кастам, межсослов­ные браки вполне допуска­лись. Иногда допускалась индивидуаль­ная мобильность. Простой человек мог стать рыцарем, купив у правителя специальное разрешение. В качестве пере­житка подоб­ная практика сохранилась в современной Англии.

5. Социальная стратификация и перспективы гражданского общества в России

Россия в своей истории пережила не одну волну переструктурирования социального пространства, когда рушилось прежнее социальное устройство, менялся ценностный мир, формировались ориентиры, образцы и нормы поведения, гибли целые слои, рождались новые общности. На пороге XXI в. Россия вновь пере­живает сложный и противоречивый процесс обновления.

Для того чтобы понять происходящие изменения, сначала необходимо рассмотреть основы, на которых строилась социальная структура советского общества до реформ второй половины 80-х гг.

Раскрыть природу социальной структуры советской России можно путем анализа российского общества как комбинации различных стратификационных систем.

В стратификации советского общества, пронизанного административным и политическим контролем, ключевую роль играла этакратическая система. Место социальных групп в партийно-государственной иерархии предопределяло объем распределительных прав, уровень принятия решений и масштабов возможностей во всех областях. Стабильность политической системы обеспечивалась устойчивостью положения властной элиты («номенклатуры»), ключевые позиции в которой занимали политическая и военная элиты, а подчиненное место — хозяйственная и культурная.

Для этакратического общества характерно слияние власти и собственности; преобладание государственной собственности; государственно-монополистический способ производства; доминирование централизованного распределения; милитаризация экономики; сословно-слоевая стратификация иерархического типа, в которой позиции индивидов и социальных групп определяются их местом в структуре государственной власти, распространяющейся на подавляющую часть материальных, трудовых, информационных ресурсов; социальная мобильность в форме организуемой сверху селекции наиболее послушных и преданных системе людей.

Отличительной характеристикой социальной структуры общества советского типа являлось то, что она не была классовой, хотя по параметрам профессиональной структуры и экономической дифференциации оставалась внешне похожей на стратификацию западных обществ. Вследствие ликвидации основы классового разделения — частной собственности на средства производства — классы постепенно деструктуризировались.

Монополия государственной собственности в принципе не может дать классового общества, так как все граждане — наемные работники государства, различающиеся лишь объемом делегированных им полномочий. Отличительными признаками социальных групп в СССР являлись особые функции, оформленные как правовое неравенство этих групп. Такое неравенство вело к замкнутости этих групп, уничтожению «социальных лифтов», служащих для восходящей социальной мобильности. Соответственно все более  знаковый характер приобретали быт и потребление элитных групп, напоминая явление, именуемое «престижным потреблением». Все эти признаки составляют картину сословного общества.

Сословная стратификация присуща обществу, в котором экономические отношения носят зачаточный характер и не выполняют дифференцирующей роли, а главным механизмом социальной регуляции является государство, делящее людей на неравные в правовом отношении сословия.

С первых лет советской власти в особое сословие оформлялось, например, крестьянство: его политические права ограничивались вплоть до 1936 г. Неравенство прав рабочих и крестьян проявлялось многие годы (прикрепление к колхозам через систему беспаспортного режима, привилегии рабочим при получении образования и продвижении по службе, система прописки и т.д.). Фактически в особое сословие с целым комплексом особых прав и привилегий превратились работники партийно-государственного аппарата. В правовом и административном порядке был закреплен социальный статус массового и неоднородного сословия заключенных.

В 60—70-е гг. в условиях хронического дефицита и ограниченной покупательной способности денег усиливается процесс нивелирования зарплаты при параллельном дроблении потребительского рынка  на закрытые «спецсекторы» и возрастания роли привилегий. Улучшилось материальное и социальное положение групп, причастных к распределительным процессам в сфере торговли, снабжения, транспорта. Социальное влияние этих групп возрастало по мере обострения дефицита товаров и услуг. В этот период возника­ют и развиваются теневые социально-экономические связи и объединения. Формируется более открытый тип общественных отношений: в экономике бюрократия приобретает возможности добиваться наиболее благоприятных для себя результатов; дух предпринимательства охватывает и низовые социальные слои — формируются многочисленные группы торговцев-частников, производите­лей «левой» продукции, строителей-«шабашников». Таким образом, происходит удвоение социальной структуры, когда в ее рамках причудливо сосуществуют принципиально различные социальные группы.

Важные социальные изменения, которые произошли в Советском Союзе в 1965 — 1985 гг., связаны с развитием научно-технической революции, урбанизацией и соответственно повышением общего уровня образования.

С начала 60-х до середины 80-х гг. в город мигрировало более 35 млн жителей. Однако урбанизация в нашей стране имела явно деформированный характер: массовые перемещения сельских мигрантов в город не сопровождались соответствующим развертыва­нием социальной инфраструктуры. Появилась огромная масса лишних людей, социальных аутсайдеров. Потеряв связь с деревенской субкультурой и не имея возможности включиться в городскую, мигранты создавали типично маргинальную субкультуру.

Фигура мигранта из села в город — классическая модель маргинала: уже не крестьянин, еще не рабочий; нормы деревенской субкультуры подорваны, городская субкультура еще не усвоена. Главный признак маргинализации — разрыв социальных, экономических, духовных связей.

Экономическими причинами маргинализации явилось экстенсивное развитие советской экономики, засилье устаревших технологий и примитивных форм труда, несоответствие системы образования реальным потребностям производства и т.д. С этим вплотную связаны социальные причины маргинализации — гипертрофия фонда накопления в ущерб фонду потребления, что порождало предельно низкий уровень жизни и товарный дефицит. Среди политико-правовых причин маргинализации общества главная заключается в том, что в советский период в стране происходило разрушение каких бы то ни было социальных связей «по горизонтали». Государство стремилось к глобальному господству над всеми сферами общественной жизни, деформируя гражданское общество, сводило к минимуму автономию и самостоятельность индивидов и социальных групп.

В 60—80-е гг. повышение общего уровня образования, развитие городской субкультуры породили более сложную и дифференцированную общественную структуру. В начале 80-х гг. специалисты, получившие высшее или среднее специальное образование, составляли уже 40% городского населения.

К началу 90-х гг. по своему образовательному уровню и профессиональным позициям советский средний слой не уступал западному «новому среднему классу». В этой связи английский политолог Р. Саква заметил: «Коммунистический режим породил своеобразный парадокс: миллионы людей являлись буржуа по своей культуре и устремлениям, но были включены в социально-экономическую систему, отрицавшую эти устремления».    

Под воздействием социально-экономических и политических реформ во второй половине 80-х гг. в России произошли большие перемены. По сравнению с советским временем структура российского общества претерпела значительные изменения, хотя и сохраняет многие прежние черты. Трансформация институтов российского общества серьезно сказалась на его социальной структуре: изменились и продолжают меняться отношения собственности и власти, появляются новые социальные группы, изменяются уровень и качество жизни каждой социальной группы, перестраивается механизм социальной стратификации. 

В качестве исходной модели многомерной стратификации современной  России возьмем четыре основных параметра: власть, престиж профессий, уровень доходов и уровень образования.

Власть — наиболее важное измерение социальной стратификации. Власть необходима для устойчивого существования любой общественно-политической системы, в ней скрещиваются наиболее важные общественные интересы. Система властных органов постсоветской России существенно перестроена — одни из них ликвидированы, другие только организованы, некоторые изменили свои функции, обновился их персональный состав. Ранее замкнутый верхний слой общества приоткрылся для выходцев из других групп.

Место монолита номенклатурной пирамиды заняли многочисленные элитные группировки, находящиеся между собой в отноше­ниях конкуренции. Элита утратила значительную часть рычагов власти, присущих старому правящему классу. Это привело к постепенному переходу от политических и идеологических методов управления к экономическим. Вместо стабильного правящего класса с сильными вертикальными связями между его этажами создано множество элитных групп, между которыми усилились связи горизонтальные.

Сферой управленческой деятельности, где усилилась роль политической власти, является перераспределение накопленного богатства. Прямая или косвенная причастность к перераспределению государственной собственности служит в современной России важнейшим фактором, определяющим социальный статус управленческих групп.

В социальной структуре современной России сохраняются черты прежнего этакратического общества, построенного на властных иерархиях. Однако одновременно начинается возрождение экономических классов на базе приватизированной государственной собственности. Происходит переход от стратификации по основанию власти (присвоение через привилегии, распределение в соответствии с местом индивида в партийно-государственной иерархии) к стратификации собственнического типа (присвоение по размеру прибыли и рыночно оцениваемому труду). Рядом с властными иерархиями появляется «предпринимательская структура», включающая в себя следующие основные группы: 1) крупные и средние предприниматели; 2) мелкие предприниматели (собственники и руководители фирм с минимальным использованием наемного труда); 3) самостоятельные работники; 4) наемные работники.

Налицо тенденция формирования новых социальных групп, претендующих на высокие места в иерархии социального престижа.

Престиж профессий — второе важное измерение социальной стратификации. Можно говорить о ряде принципиально новых тенденций в профессиональной структуре, связанных с появлением новых престижных социальных ролей. Набор профессий усложняется, изменяется их сравнительная привлекательность в пользу тех, которые обеспечивают более солидное и быстрое материальное вознаграждение. В связи с этим меняются оценки социального престижа разных видов деятельности, когда физически или этически «грязная» работа все же считается привлекательной с точки зрения денежного вознаграждения.             

Вновь возникшие и потому «дефицитные» в кадровом отношении финансовая сфера, бизнес, коммерция заполнены большим количеством полу- и непрофессионалов. Целые профессиональные страты опущены на «дно» социальных рейтинговых шкал – их специальная подготовка оказалась невостребованной и доходы от нее ничтожно малыми. 

Изменилась роль интеллигенции в обществе. В результате сокращения государственной поддержки науки, образования, культуры и искусства произошло падение престижа и социального статуса работников умственного труда.                             

В современных условиях в России наметилась тенденция формирования ряда социальных слоев, относящихся к среднему классу, — это предприниматели, менеджеры, отдельные категории интеллигенции, высококвалифицированные рабочие. Но эта тенденция противоречива, поскольку общие интересы различных социальных слоев, потенциально образующих средний класс, не подкрепляются процессами их сближения по таким важным критериям, как престиж профессии и уровень доходов.  

Уровень доходов различных групп является третьим существенным параметром социальной стратификации. Экономический статус  — важнейший индикатор социальной стратификации, ведь уровень доходов оказывает влияние на такие стороны социального статуса, как тип потребления и образ жизни, возможность заняться бизнесом, продвигаться по службе, давать детям хорошее образование и т.д.

В 1997 г. доход, получаемый 10% наиболее обеспеченных россиян, почти в 27 раз превышал доход 10% наименее обеспеченных. На долю 20% наиболее обеспеченных слоев приходилось 47,5 % общего объема денежных доходов, а на долю 20% самых бедных доставалось только 5,4%. 4% россиян являются сверхобеспеченными  — их доходы примерно в 300 раз превышают доходы основной массы населения.

Наиболее острой в настоящее время в социальной сфере является проблема массовой бедности — происходит консервация нищенского существования почти 1/3 населения страны. Особую тревогу вызывает изменение состава бедных: сегодня к ним относятся не только традиционно малообеспеченные (инвалиды, пенсионеры, многодетные), ряды бедных пополнили безработные и работающие, величина зарплаты которых (а это четверть всех занятых на предприятиях) ниже прожиточного уровня. Почти 64% населения имеют доходы ниже среднего уровня (средним считается доход, составляющий 8—10 минимальных размеров оплаты труда на человека) (см.: Заславская Т.И. Социальная структура современного и некого общества // Общественные науки и современность. 1997 №2. С. 17).

Одним из проявлений снижающегося уровня жизни значительной части населения стала возрастающая потребность во вторичной занятости. Однако определить реальные масштабы вторичной занятости и дополнительных приработков (приносящих даже более высокий доход, чем основная работа) не представляется возможным. Применяющиеся сегодня в России критерии дают лишь условную характеристику структуры доходов населения, получаемые данные зачастую имеют ограниченный и неполный характер. Тем не менее социальное расслоение на экономической основе свидетельствует о продолжающемся с большой интенсивностью процессе переструктурирования российского общества. Он был искусственно ограничен в советское время и открыто развивается

сейчас. 

Углубление процессов социальной дифференциации групп по уровню доходов начинает оказывать заметное влияние на систему образования.

Уровень образования — еще один важный критерий стратификации, получение образования является одним из главных каналов вертикальной мобильности. В советский период получение высшего образования было доступным для многих слоев населения, а среднее образование было обязательным. Однако такая система образования была малоэффективной, высшая школа готовила специалистов без учета реальных потребностей общества.

В современной России широта предложений в области образования становится новым дифференцирующим фактором.

В новых высокостатусных группах получение дефицитного и высококлассного образования считается не только престижным, но и функционально важным.

Вновь возникающие профессии требуют большей квалификации и лучшей подготовки, лучше оплачиваются. Как следствие, o6pазование становится все более важным фактором на входе в профессиональную иерархию. В итоге усиливается социальная мобильность. Она все в меньшей степени зависит от социальных характеристик семьи и в большей мере определяется личностными качествами и образованием индивида.

Анализ изменений, происходящих в системе социальной стратификации по четырем основным параметрам, говорит о глубине, противоречивости переживаемого Россией трансформационного процесса и позволяет заключить, что на сегодняшний день она продолжает сохранять старую пирамидальную форму (характерную для доиндустриального общества), хотя содержательные характеристики входящих в нее слоев существенно изменились.

В социальной структуре современной России можно выделить шесть слоев: 1) верхний — экономическая, политическая и силовая элита; 2) верхний средний — средние и крупные предприниматели; 3) средний — мелкие предприниматели, менеджеры производственной сферы, высшая интеллигенция, рабочая элита, кадровые военные; 4) базовый — массовая интеллигенция, основная часть рабочего класса, крестьяне, работники торговли и сервиса; 5) нижний — неквалифицированные рабочие, длительно безработные, одинокие пенсионеры; 6) «социальное дно» — бездомные, освобожденные из мест заключения и т.д.   

Вместе с тем следует сделать ряд существенных уточнений, связанных с процессами изменения системы стратификации в процессе реформ:

—   большинство социальных образований носит взаимопереходный характер, имеет нечеткие, расплывчатые границы; 

—   отсутствует внутреннее единство вновь возникающих социальных групп;               

—   происходит тотальная маргинализация практически всех социальных групп;                                           

—   новое российское государство не обеспечивает безопасности граждан и не облегчает их экономическое положение. В свою очередь,  эти дисфункции государства деформируют социальную структуру общества, придают ей криминальный характер;

—   криминальный характер классообразования порождает растущую имущественную поляризацию общества;

—   современный уровень доходов не может стимулировать трудовую и деловую активность основной массы экономически активного населения;

—   в России сохраняется слой населения, который можно назвать потенциальным ресурсом среднего класса. Сегодня около 15 % занятых в народном хозяйстве могут быть отнесены к этому слою, но его созревание до «критической массы» потребует немало времени. Пока в России социально-экономические приоритеты, характерные для «классического» среднего класса, можно наблюдать лишь в верхних слоях социальной иерархии.

Существенная трансформация структуры российского общества, для которой необходимо преобразование институтов собственности и власти, — длительный процесс. Тем временем стратификация общества будет и дальше терять жесткость и однозначность, приобретая форму размытой системы, в которой переплетаются слоевая и классовая структуры.

Безусловно, гарантом процесса обновления России должно стать формирование гражданского общества.

Проблема гражданского общества в нашей стране представляет особый теоретический и практический интерес. По характеру доминирующей роли государства Россия изначально была ближе к восточному типу обществ, но у нас эта роль была выражена еще рельефнее. По выражению А. Грамши, «в России государство представляет все, а гражданское общество первобытно и расплывчато».

В отличие от Запада, в России сложился иной тип общественной системы, в основе которого лежит эффективность власти, а не эффективность собственности. Следует также учитывать тот факт, что в течение длительного времени в России практически отсутствовали общественные организации и оставались неразвитыми такие ценности, как неприкосновенность личности и частной собственности, правовое мышление, составляющие контекст гражданского общества на Западе, социальная инициатива принадлежала не объединениям частных лиц, а бюрократическому аппарату.

Со второй половины XIX в. проблема гражданского общества, стала разрабатываться в русской общественной и научной mысли (Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой, С.Л, Франк и др.). Формирование же гражданского общества в России начинается в период царствования Александра I. Именно в это время возникают отдельные сферы гражданской жизни, не связанные с военным и придворным чиновничеством — салоны, клубы и т.д. В результате реформ Александра II возникают земства, различные союзы предпринимателей, институты милосердия, культурные общества. Однако процесс образования гражданского общества был прерван революцией 1917 г. Тоталитаризм блокировал саму возможность возникновения и развития гражданского общества. 

Эпоха тоталитаризма привела к грандиозному нивелированию всех членов общества перед всесильным государством, вымыванию любых групп, преследующих частные интересы. Тоталитарное государство существенно сузило автономию социальности и гражданского общества, обеспечив себе контроль над всеми сферами общественной жизни.

Особенность нынешней ситуации в России состоит в том, что элементы гражданского общества предстоит создавать во многом заново. Выделим наиболее принципиальные направления становления гражданского общества в современной России:

—   формирование и развитие новых экономических отношений, включающих плюрализм форм собственности и рынок, а также обусловленной ими открытой социальной структуры общества;

—   появление адекватной этой структуре системы реальных интересов, объединяющих индивидов, социальные группы и слои в единую общность;

—   возникновение разнообразных форм трудовых ассоциаций, социальных и культурных объединений, общественно-политических движений, составляющих главные институты гражданского общества;

—   обновление взаимоотношений между социальными группами и общностями (национальными, профессиональными, региональными, половозрастными и др.);

—   создание экономических, социальных и духовных предпосылок для творческой самореализации личности;

—   формирование и развертывание механизмов социальной саморегуляции и самоуправления на всех уровнях общественного организма.

Идеи гражданского общества оказались в посткоммунистической России в том своеобразном контексте, который отличает нашу страну как от западных государств (с их сильнейшими механизмами рациональных правоотношений), так и от стран Востока (с их спецификой традиционных первичных групп). В отличие от стран Запада современное российское государство имеет дело не со структурированным обществом, а, с одной стороны, с быстро формирующимися элитарными группами, с другой — с аморфным, атомизированным обществом, в котором преобладают индивидуальные потребительские интересы. Сегодня в России гражданское общество не развито, многие его элементы вытеснены или «заблокированы», хотя за годы реформирования произошли существенные изме­нения в направлении его формирования.

Современное российское общество является квазигражданским, его структуры и институты обладают многими формальными при­знаками образований гражданского общества. В стране насчитыва­ются до 50 тыс. добровольных объединений — потребительских ассоциаций, профессиональных союзов, экологических групп, политических клубов и т.п. Однако многие из них, пережив на рубеже 80-90-x гг. короткий период бурного подъема, в последние годы бюрократировались, ослабели, утратили активность. Рядовой  россиянин недооценивает групповую самоорганизацию, а наиболее распространенным социальным типом стал индивид, замкнутый в своих устремлениях на себя и свою семью. В преодолении такого состояния, обусловленного процессом трансформации, и состоит специфика современного этапа развития.

Выводы.

1. Социальная стратификация — система социального неравенства, состоящая из совокупности взаимосвязанных и иерархически организованных социальных слоев (страт). Система стратификации формируется на основе таких признаков, как престиж профессий, объем властных полномочий, уровень дохода и уровень образования.

2. Теория стратификации позволяет смоделировать политическую пирамиду общества, выявить и учесть интересы отдельных социальных групп, определить уровень их политической активности, степень влияния на принятие политических решений.

3. В достижении консенсуса между различными социальными группами и интересами состоит главное предназначение гражданского общества. Гражданское общество представляет собой совокупность социальных образований, объединенных специфически) экономическими, этническими, культурными и т.п. интересами, реализуемыми вне сферы деятельности государства.

4. Становление гражданского общества в России связано со значительными изменениями в социальной структуре. Новая социальная иерархия во многом отличается от той, которая существовали советское время и характеризуется крайней неустойчивостью. Перестраиваются механизмы стратификации, усиливается социальная мобильность, возникает множество маргинальных групп с неопределенным статусом. Начинают складываться объективные возможности для формирования среднего класса. Для существенной трансформации структуры российского общества необходимо преобразование институтов собственности и власти, сопровождающееся размыванием границ между группами, изменением групповых интересов и социальных взаимодействий.

Литература

1. Сорокин П. А. Человек, цивилизация, общество. — М., 1992.

2. Жарова Л. Н., Мишина И. А. История отечества. — М., 1992.

3. Hess В., Markgon E., Stein P. Sociology. V.4., 1991.

4. Вселенский М. С. Номенклатура. — М., 1991.

5. Ильин В. И. Основные контуры системы социальной стратифи­кации обще­ства// Рубеж. 1991. № 1. С.96—108.

6. Смелзер Н. Социология. — М., 1994.

7. Комаров М. С. Социальная стратификация и социальная струк­тура // Социол. исслед. 1992. № 7.

8. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социол. исслед. 1992. №11.

9. Политология под ред. Проф. М.А. Василика  М., 1999 г.

9. А.И. Кравченко Социология – Екатеринбург, 2000.