Социологические исследования

Социологические исследования

ПРОГРАММА ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ С ПОСЛЕДУЮЩИМ КОЛИЧЕСТВЕННЫМ АНАЛИЗОМ ДАННЫХ

Программа исследования — это изложение его тео­ретико-методологических предпосылок (общей концеп­ции) в соответствии с основными целями предприни­маемой работы и гипотез исследования с указанием правил процедуры, а также логической последователь­ности операций для их проверки.

Содержание и структура программы социологичес­кого исследования зависят от его общей направленнос­ти, т. е. от главной цели исследовательской деятельнос­ти. С этой точки зрения можно выделить два типа ис­следований.

1.                   Теоретико-прикладные исследования, цель кото­рых — содействие решению социальных проблем путем разработки новых подходов к их изучению, интерпрета­ции и объяснению, более глубокому и всестороннему, чем ранее.

2.                  Прикладные социологические исследования, на­правленные на практическое решение достаточно ясно очерченных социальных проблем с тем, чтобы предло­жить конкретные способы действий в определенные сроки. Это исследования, иногда называемые социально-инженерными. Теоретические подходы, уже разработан­ные в социологии, реализуются здесь в конкретном при­ложении к данной области общественной жизни и в данных видах деятельности людей и организаций, а не­посредственным их результатом должна быть разработ­ка социального проекта, системы мероприятий для вне­дрения в практику.

Программа исследования строится в зависимости от названных целей. Но какова бы ни была конкретная цель исследования, его общая направленность отвечает в конечном счете практическим интересам.

Тщательно разработанная программа — гарантия успеха всего исследования. В идеальном случае прог­рамма теоретико-прикладного исследования включает следующие элементы.

Методологический раздел программы:

1.       Формулировка проблемы, определение объекта и предмета исследования.

2.       Определение цели и постановка задач исследования.

3.       Уточнение и интерпретация основных понятий.

4.       Предварительный системный анализ объекта ис­следования.

5.       Развертывание рабочих гипотез.

Процедурный раздел программы:

6.       Принципиальный (стратегический) план исследо­вания.

7.       Обоснование системы выборки единиц наблюдения.

8.       Набросок основных процедур сбора и анализа ис­ходных данных.

Программа дополняется рабочим планом, в котором упорядочиваются этапы работы, сроки осуществления исследования, оцениваются необходимые ресурсы и т. д.

В этой главе мы рассматриваем последовательность действий при разработке программы теоретико-при­кладного исследования, включая 1—7 ее пункты. Изло­жению методов сбора и анализа исходных данных (пункт 8) посвящены главы 3 и 6, а требования, предъяв­ляемые к программе и организации собственно при­кладного исследования, частично оговариваются в дан­ном разделе и более подробно рассматриваются в гл. 7.

1. ПРОБЛЕМА, ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Исходным пунктом всякого исследования является проблемная ситуация. При этом можно выделить две стороны проблемы: гносеологическую и предметную.

В гносеологическом смысле (т. е. с точки зрения познавательного процесса) проблемная ситуация — это "знание о незнании, несоответствие или противо­речие между знанием о потребностях, людей и каких-то результативных практических или теоретических действиях и незнанием путей, средств, методов, спосо­бов, приемов реализации этих необходимых действий" [144. С. 25].

Предметная сторона проблемы социологического исследования — это явления и процессы, вызывающие беспокойство, например, ситуация непонятна, не поддает­ся убедительному объяснению, имеет место социальная дезорганизация, конфликт интересов социальных групп, общностей институтов. С одной стороны, последние уг­рожают стабильности, но одновременно являются глав­ным фактором социальных изменений и потому осо­бенно заслуживают внимания.

Предметная и гносеологическая стороны социаль­ной проблемы тесно взаимосвязаны. В простейшем слу­чае — это недостаточная осведомленность о реальной социальной ситуации, вследствие чего невозможно ис­пользовать уже имеющееся знание для уяснения и воз­можного регулирования социальных процессов. В дру­гих случаях—это обнаружение таких процессов и явле­ний, природа которых теоретически необъяснима, а сле­довательно, нет и соответствующих алгоритмов для их описания, прогнозирования и воздействия на них со сто­роны общества. Социальная проблема может и вовсе не осознаваться как общественная потребность, так как провоцирующие ее условия и поведение людей не дос­тигли того уровня, на котором она становится очевидной. Наконец, будучи осознаваемой, она не обязательно становится предметом анализа и целенаправленных действий, так как для этого нужны активная заинтере­сованность и готовность к практическим преобразова­ниям каких-то общественных сил, организаций, движе­ний... Именно такая готовность и заинтересованность образуют основу "социального запроса" в исследовании.

Социальные проблемы существенно разнятся по своей масштабности. Одни не выходят за рамки некото­рого сообщества, организации, другие затрагивают инте­ресы целых регионов, этнонациональных общностей, больших социальных групп и общественных институ­тов. Наконец, на высшем уровне социальная проблема затрагивает интересы и потребности всего общества в целом, становится социетальной [97. С. 36—42] и даже глобальной.

Рассмотрим, как же формулируется проблема в социологическом исследовании. Сам характер противо­речия, лежащего в основе социальной проблемы, предоп­ределяет тип исследования, будет ли оно "инженерно-прикладным" или теоретико-прикладным.

Примеры, иллюстрирующие первую ситуацию, — исследо­вания текучести рабочей силы в 70-е гг. Для того времени они были крайне важны, так как указывали на узость технок­ратического понимания управления персоналом, создавали по­чву для восприятия концепции "человеческого фактора", ши­роко пропагандировавшейся в начале периода "перестройки". В наше время к этому классу проблем относится изучение трудовых конфликтов, их объективных и субъективных при­чин, противоборствующих интересов наемных работников и владельцев предприятия, форм их организации, динамики раз­вития и способов урегулирования [182],

Более сложным оказывается анализ социальной ситуа­ции при втором типе исследования — теоретико-прикладном. Так, при разработке и 1974 г. программы изучения трудовой мобильности новосибирские социологи исходили из того, что имеется явное несоответствие между потребностью повышения эффективности общественного производства и препятствую­щим этому нерегулируемым перемещением работников между сложившимися местами общественного производства и сфе­рами занятости. Социальная практика регулирования дви­жения рабочей силы в основном опиралась на разработку ад­министративных мер, тогда как более эффективным с точки зрения долгосрочной социальной политики является совер­шенствование социально-экономических рычагов регу­лирования движения трудовых ресурсов. А это делает необхо­димым глубокое изучение, во-первых, потребностей разных групп населения, во-вторых, социальных механизмов мобиль­ности как глобального общественного процесса, в-третьих, со­циально-психологических механизмов индивидуального мо­бильного поведения людей [94. С. 153].1

1 Здесь и далее ми обращаемся к опыту разработки программы исследования трудовой мобильности, выполненной под руководством Т. И. Заславской [94]. Заметим, что серьезный ученый рассуждает и действует как исследователь, ищущий истину. Впоследствии (80-с гг.) Т. И. Заславская и ее коллеги выступили с резкой критикой админис­трирования в управлении социально-экономическими процессами в пользу демократических и рыночных преобразований в обществе.

Вытекающая из анализа социальной ситуации научная проблема формулировалась авторами как отсутствие еди­ной социально-статистической базы изучения процессов трудовой мобильности в нашей стране, наличие исследова­ний отдельных форм трудовой мобильности, но почти пол­ное отсутствие исследований процесса в целом, описатель­ный характер собранных фактов, невыявленность механиз­мов трудовой мобильности и, в частности, группового и ин­дивидуального мобильного поведения, неопределенность критериев экономической и социальной эффективности трудовой мобильности [94. С. 153].

Степень сложности научно-познавательной пробле­мы зависит: (а) от соотносительной сложности объекта исследования и достигнутых о нем знаний; (б) от уровня зрелости общественной потребности в прояснении ситуа­ции и разрешении социальных противоречий; (в) от со­стояния научного и практического знания в соответству­ющей области. Обычно исследователь начинает с некото­рой общей постановки вопроса (нащупывание проблемы), а затем уточняет его в серии более разветвленных форму­лировок, т. е. конкретизирует проблему.

Например, массовые обследования бюджетов времени, про­водившиеся на грани 50—60-х гг. под руководством Г. А. Пруденского [214], поначалу не имели развернутой фор­мулировки проблемы. Толчком, побудившим к исследованиям, была выраженная в самом общем виде потребность оптимизи­ровать расходование времени в сферах труда и досуга. По мере накопления фактических данных проблема "оптимизации" бюджетов времени переросла в комплекс многообразных соци­альных проблем. Как показал Б. А. Грушин [61], анализ бюд­жетов времени выявил ряд противоречий: между относитель­но равными запросами в использовании свободного времени мужчинами и женщинами и неравными возможностями в реа­лизации этих запросов; между номинальным и фактическим объемом свободного времени; существенные различия в типе времяпрепровождения разных социальных групп населения, особенно жителей города и деревни, крупных и средних горо­дов; противоречия между равновеликими "добавками" свобод­ного времени при переходе на пятидневку и разновеликими возможностями использовать эту добавку мужчинами и жен­щинами, жителями различных районов страны и разных ти­пов поселений и т. д.

Позже исследования в этой области выдвигают новые проблемы: потребность уяснить, каков "личностный смысл" досуга, насколько те или иные занятия способствуют развитию внутренних потенций человека, каково соотношение разнооб­разных функций досуга. В 70-е гг. был поставлен вопрос о не­обходимости исследования свободного времени и досуга как составного компонента целостного образа жизни людей [56, 203]. В условиях социального кризиса (начало 90-х гг.) суточ­ный объем досуга сократился (замещается дополнительной работой), возникли новые его составляющие — политическая активность, религиозная.

Как видно, чем глубже мы вникаем в данную об­ласть общественной жизни, тем больше возникает прак­тически значимых и познавательных задач, тем больше обнаруживается проблемных ситуаций для вдумчивого анализа и разработки возможных способов регулирова­ния выявленных проблем или хотя бы их надежного описания и истолкования.

Выделяют следующие формальные требования к развертыванию проблемы исследования [213. С. 34]:

—      возможно более точное разграничение между "проблематичным", т. е. искомым, неизвестным, и "не­проблематичным" как данным и известным;

—      отчетливое отделение друг от друга существенно­го и несущественного в отношении общей проблемы;

—      расчленение общей проблемы на ее элементы и упорядочение по частным проблемам, а также по их приоритету (см. ниже о постановке целей и задач иссле­дования).

Формулировка проблемы влечет за собой выбор конкретного объекта исследования. Им может быть со­циальный процесс, или область социальной действи­тельности, или какие-то социальные взаимоотношения, порождающие проблемную ситуацию. Объект социоло­гического исследования — это то, на что направлен, процесс познания.

Помимо объекта выделяется также предмет, изуче­ния, или те наиболее значимые с практической или теоретической точки зрения свойства, стороны, особен­ности объекта, которые подлежат непосредственному изучению. Остальные стороны или особенности объекта остаются как бы вне поля зрения исследователя. Поскольку объект — то, что содержит социальную про­блему, постольку предмет — это те его свойства и сторо­ны, которые наиболее выпукло выражают несходство интересов социальных субъектов, личности и организа­ций, образуют как бы полюса социального противоречия или конфликта.

Рассмотрим для примера, как формулируются проблемы, объект и предмет исследования выбора профессии выпускни­ками средней школы [296, 297, 125]. Проблема этого исследо­вания, проводившегося под руководством В. Н. Шубкина, — противоречие между равными правами в выборе профессии и фактическим неравенством возможностей разных соци­альных групп в реализации этих прав. Объект исследова­ния — выпускники школ и их родители в момент выбора пер­вой трудовой профессии и трудоустройства выпускников.

В этом объекте и содержится противоречие. Предмет изуче­ния — соотношение между планами о выборе профессии и их реализацией на практике. К предмету относится также выяв­ление обусловленности жизненных планов социально-профес­сиональный статусом родительской семьи, своеобразием жизненных обстоятельств в данном регионе, личностными осо­бенностями выпускников.

Обычно предмет исследования содержит в себе центральный вопрос проблемы, связанный с предполо­жением о возможности обнаружить в нем закономер­ность или центральную тенденцию. Постановка такого вопроса — источник выдвижения рабочих гипотез.

Итак, формулировка проблемы и отсюда — выделе­ние объекта и предмета исследования — первый шаг в разработке программы.

2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛИ И ЗАДАЧ ИССЛЕДОВАНИЯ

Цель исследования ориентирует на его конечный результат, теоретико-познавательный и практически-прикладной, задачи формулируют вопросы, на которые должен быть получен ответ для реализации целей ис­следования.

Цели и задачи исследования образуют взаимосвя­занные цепочки, в которых каждое звено служит сред­ством удержания других звеньев.2

2 Конечная цель исследования может быть названа его общей за­дачей, а частные задачи, выступающие в качестве средств решения ос­новной, можно назвать промежуточными целями, или целями второго порядка. В интересах однозначности терминологии мы будем разли­чать цели, и задачи исследования в указанном смысле.

Если основная цель формулируется как теоретико-прикладная, то при разработке программы главное вни­мание уделяется изучению научной литературы по дан­ному вопросу, построению гипотетической общей кон­цепции предмета исследования, четкой семантической и эмпирической интерпретации исходных понятий, выделению научной проблемы и логическому анализу рабо­чих гипотез. Конкретный объект исследования опреде­ляется только после того, как выполнена эта предвари­тельная исследовательская работа на уровне теоретичес­кого поиска.

Например, приступая к изучению некоторых аспектов са­морегуляции социального поведения личности, мы прежде все­го обращаемся: к литературе [235. Гл. 1] в поисках ответа на вопросы: какова структура личности? Каковы объективные (социальные) и субъективные (личностные) механизмы регу­ляции поведения? Какие различия обнаруживаются в интер­претации регуляционных механизмов? Каковы возможные объяснения этих разногласий в подходах к предмету?

Мы находим, например, что, согласно одним научным дан­ным, ценностные ориентации личности рассматриваются как важнейшие регуляторы ее социального поведения, согласно дру­гим — фиксируется явное противоречие между ориентациями и реальными поступками. Постепенно выявляется проблема.

Уточняя ключевые понятия, в том числе понятие "ценностные ориентации", мы находим далее, что это весьма общий конструкт, который, в сущности, представляет обобще­ние многообразных, более частных феноменов диспозиционной регуляции поведения личности (ценности — обобщенные соци­альные установки — ситуативные установки). Продолжая сле­довать такой логике, мы развертываем систему гипотез, кото­рые опираются на имеющиеся теоретические и эксперимен­тальные данные, и в конце концов формулируем общую гипо­тетическую "модель" изучаемого процесса — диспозиционную концепцию регуляции социального поведения личности. Толь­ко теперь начинаются поиски подходящего социального объекта для проверки теоретической модели: поведение в ка­кой именно сфере каких именно социальных групп* в каком именно отношении и т. п. лучше всего исследовать для про­верки выдвинутых гипотез?

Иная логика управляет действиями исследователя, если он ставит перед собой непосредственно практичес­кую цель. Он начинает работу над программой, исходя из специфики данного социального объекта (т. е. с того, чем завершается предварительный теоретический ана­лиз в предыдущем случае) и уяснения практических за­дач, подлежащих решению. Только после этого он обращается к литературе в поисках ответа на вопрос: имеет­ся ли "типовое" решение возникших задач, т. е. специ­альная теория, относящаяся к предмету? Если "типово­го" решения нет, дальнейшая работа развертывается по схеме теоретике-прикладного исследования. Если же та­кое решение имеется, гипотезы прикладного исследования строятся как различные варианты "прочтения" типовых решений применительно к конкретным условиям.

Очень важно иметь в виду, что любое исследование, ориентированное на решение теоретических задач, мож­но продолжить как прикладное. На первом этапе мы получаем некоторое типовое решение проблемы, а затем переводим его в конкретные условия. Поэтому совер­шенно справедливо говорят, что нет ничего практичней хорошей теории. Но из хорошего прикладного исследо­вания далеко не всегда можно сделать теоретические выводы. Необходимо, чтобы с самого начала фактичес­кие данные описывались в соответствующих терминах, соотнесенных с теоретическими посылками (гипотеза­ми). Не так просто (а часто невозможно) перегруп­пировать собранные данные по иному, отличному от ис­ходного принципу. Именно поэтому исследователь на­капливает эмпирический материал, исходя из четкой целевой установки.

Итак, определение цели исследования позволяет да­лее упорядочить процесс научного поиска в виде после­довательности решения основных, частных, а также до­полнительных задач.

Основные и частные задачи логически связаны, частные вытекают из основных, являются средствами решения главных вопросов исследования.

Например, в 90-е гг. в нашем исследовании механизмов формирования социальных идентификаций личности [306, 308] главная цель формулируется как теоретическая. Научно-познавательная проблема состоит в том, что в современных об­ществах, в отличие от "традиционных", человек включается во множество организаций и одновременно чувствует себя принадлежащим разным социальным общностям — семейно-родственным, производственным, территориальным, этнокуль­турным, политическим и др. Социологи и социальные психо­логи исследуют механизмы социально-групповой и более ши­рокой идентификации личности (т. е. чувства принадлежнос­ти к группам и общностям, осознания общности своих интересов с ними) в историческом и сравнительно-культурном раз­резе. Нынешний этап преобразований российского общества создает уникальную возможность проверить существующие те­оретические подходы в условиях как бы "естественного экс­перимента", т. е. реальных и многосторонних социальных из­менений. Какие личностные потребности стимулируют соци­альную идентификацию, является ли она достаточно опреде­ленной, упорядоченной или гибко-ситуативной в нестабиль­ном обществе, как именно протекает этот процесс, т. е. на­сколько он целерационален или совершается полусознательно, какие социальные обстоятельства оказывают на него воздей­ствие (собственный опыт и культурные стереотипы, воз­действие общественных настроений и средств массовой ин­формации) и т. д. Все эти вопросы образуют проблемную об­ласть теоретически ориентированного поиска. Его централь­ная задача — установление общих тенденций, проверка существующих теорий, их интерпретация или выдвижение но­вой концепции.

Прикладная задача (здесь она является следствием основ­ной) — прогноз развития социальных процессов в современном российском обществе на основе определения тенденций поиска новых социальных идентификаций в различных группах насе­ления. Очевидно, что возможности включения отдельных индивидов в массовое социальное действие зависят от их иден­тификаций с соответствующими социальными общностями. На­сколько вероятно, что такие массовые действия стимулируются этнонациональными идентификациями, социоклассовыми, кор­поративными, политическими, иными? Насколько выражена тен­денция доминирования идентификаций с семьей и малыми группами при ослаблении идентификации с большими соци­альными общностями, т. е. тенденция дезинтеграции общества? Главная цель исследования развертывается в цепь частных за­дач. Перечисление этих задач займет несколько страниц, и мно­гие из них возникают позже, уже по ходу самого исследования в процессе анализа полученных данных.

Очень важно различать программные задачи ис­следования и те, что будут возникать в процессе его развертывания, в том числе и методические. В сущности, каждая стадия развертывания программы и анализа по­лучаемых данных предваряется постановкой конкрет­ных задач. Предусмотреть всю их последовательность невозможно и нет надобности. Говоря в целом, формули­ровка задач исследования — это не единовременный акт, но скорее процесс [42. С. 249—285]. Однако в нем есть свои этапы, и первая стадия как раз состоит в том, чтобы ясно формулировать цели, основные и частные программные задачи исследования (см. схему 2).

Теоретико-прикладное исследование, если оно пере­ходит в стадию практически-прикладного, после реше­ния 4-й задачи развивается по схеме последнего (реше­ние задач 2—4 во второй колонке). Практически-при­кладное исследование, если не находится типового спо­соба решения социальной проблемы на данном объекте (1-я задача), вначале осуществляется по схеме теорети­ко-прикладного и только затем переходит в фазу "соци­ально-инженерного".3

3 Подробнее о логике развития прикладного исследования соци­ально-инженерного типа см. гл. 7, § 2, а также в работе [196].

Помимо главных (основных) и частных программ­ных задач, могут возникать дополнительные. Эти последние логически не обязательно связаны с целью и основными задачами исследования.

Основные задачи исследования отвечают его целе­вой установке, дополнительные — ставятся как бы "для пристрелки", для подготовки будущих исследова­ний, проверки побочных (возможно, весьма актуальных), не связанных с данной проблемой гипотез, для решения каких-то методических вопросов и т, п.

Вся процедура исследования подчиняется прежде всего поиску ответа на центральный вопрос. Поэтому вначале мы безжалостно отсекаем все, что не связано с решением основных задач.

Практически это значит, что должны быть обеспече­ны максимальная обоснованность, надежность и устойчивость информации, относящейся к их решению. Это достигается путем выдвижения целой цепочки взаимо­связанных гипотез, относящихся к основным задачам, многократной проверкой и перепроверкой соответст­вующих исходных данных.

Худший вариант — программа, в которой основные и дополнительные задачи перемешаны. Так обычно слу­чается в коллективных исследованиях, проводимых пу­тем "простой кооперации труда". Каждый участник, полагая свою задачу основной, выдвигает множество ме­тодических требований, не совпадающих с интересами других участников. В итоге не реализуются ни главная, ни второстепенные задачи, ибо ни одна из них не обеспе­чена надежной процедурой.

Для постановки дополнительных задач лучше всего использовать контрольные операции, связанные с реше­нием основных. Это не усложняет процедуру, ибо один и тот же исходный материал рассматривается под раз­ными углами зрения.

Итак, запомним, что цель исследования логически диктует структуру его основных задач, теоретичес­ких и практических, последние требуют уточнений в виде ряда частных программных задач. Кроме того, мо­жет быть поставлено некоторое ограниченное число побочных, дополнительных задач. Исследователь должен быть готов к тому, что по мере развития исследовательс­кого процесса будут уточняться частные задачи, возни­кать новые, и так до окончания работы.

Частные задачи, по существу, нередко представляют собой вопросы, возникающие по ходу анализа постав­ленных проблем. И хотя по внешней форме термины "проблема", "задача" и "вопрос" — понятия как бы од-нопорядковые, их не следует смешивать [213. С. 29— 30]. Будучи взаимосвязанными, проблемы общего по­рядка и их развертывание в исследовательские задачи (т. е. частные проблемы) предполагают поиск новой информации вне имеющейся системы знания. Ответы же на вопросы, возникающие в процессе анализа получен­ных данных, следует искать в рамках уже имеющейся информации. Впрочем, как замечает В. Фридрих, "это не исключает случаев, когда из вопросов возникают пробле­мы и, наоборот, проблемы формулируются в виде вопро­сов или включают таковые" [213. С. 30].

Многое зависит от внешних, не вытекающих из за­дач исследования обстоятельств, например, индивидуаль­ных интересов участников научного коллектива, конъ­юнктуры социального запроса, наличия материальных средств на проведение исследований и т. п. Тем не ме­нее, серьезное научное исследование предполагает, что на всех этапах работы мы руководствуемся его программ­ными целями и задачами. Они образуют путеводную нить, уклонение от которой делает работу хаотической и часто неэффективной в том смысле, что достигаемые результаты, хотя они могут быть полезными и "интерес­ными", полезны и интересны не для того, ради чего предпринималось исследование. В практическом плане это приведет к невыполнению данного социального за­каза, в теоретическом —к экстенсификации поиска вме­сто интенсивной разработки научной проблемы. Прог­раммные цели и задачи исследования дисциплинируют нашу работу и повышают ее эффективность.

2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ШКАЛ

Применяют различные классификации измеритель­ных эталонов. Мы будем пользоваться наиболее распро­страненной — континуальной классификацией (схе­ма 7), в которой шкалы упорядочены по мере повыше­ния их способности удовлетворять требованиям более многообразных операций с числами.11

11 О типах шкал более подробно см. [112, 129]

Здесь выделено пять классов шкал, причем назва­ния классов часто двоякие: более полные и сокращен­ные. Часто шкалам даются "собственные" имена по фа­милии изобретателя (например, шкалы Гуттмана, Тер­стоуна, Гилфорда, Богардуса, Лайкерта и др.), но все они укладываются в предложенную классификацию. Далее следует запомнить, что все эти шкалы предназначены для квантификации одномерных распределений, т. е. из­мерения некоторой протяженности в одном и только в одном континууме свойств. Фактически же нередко пользуются многомерными измерениями, моделирующи­ми объект (см. гл. 5, § 1).

Простая номинальная шкала

Номинальная шкала служит предпосылкой всех шкальных процедур. Она устанавливает отношения ра­венства между явлениями, которые включены в один класс. Пункты шкалы — эталоны качественной класси­фикации свойств. Например, (А) рабочие ручного труда, не требующего специальной подготовки; (В) рабочие ручного труда высокой квалификации; (С) рабочие, за­нятые на механизированном оборудовании, средней квалификации; (D) рабочие механизированного труда высокой квалификации; (Е) автоматчики без навыков наладки; (F) пул ьтовики-наладчики.

В этой шкале, каждому из пунктов которой дается детальная эмпирическая интерпретация (по индикато­рам конечного перечня соответствующих профессий), интуитивно угадывается некоторый порядок: группы рабочих перечислены по мере повышения механизации труда и, возможно, по мере роста квалификации. Однако интуиция — не доказательство. Шкала остается неупо­рядоченной.

Более явный пример — группировка по мотивам увольнения с работы: (а) не устраивал заработок; (b) не­удобная сменность; (с) плохие гигиенические условия труда; (d) неинтересная работа и т. д. Упорядочить эти пункты невозможно: они не располагаются в контину­ум. Символическая запись номинальной неупорядочен­ной шкалы такова:

(А) ^ (В) ^ (С) ^... ^ (К), где знак ^ означает дизъюнкцию (либо—либо).

Операции с числами для номинальной шкалы сле­дующие.

1.                     Нахождение частот распределения по пунктам шкалы с помощью процентирования или в натуральных единицах. Нетрудно подсчитать численность каждой группы и отношение этой численности к общему ряду распределения (частоты).

2.                 Поиск средней тенденции по модальной частоте. Модальный (Мо) называют группу с наибольшей чис­ленностью.

Эти две операции (1) и (2) уже дают представление о распределении социальных характеристик в количе­ственных показателях. Его наглядность повышается отображением в диаграммах (рис. 6, где А — модальная группа). Во всех трех случаях за 100% принята общая численность обследованных. Диаграмма 6, а позволяет, однако, отразить распределения, в которых сумма про­центов превышает 100, т. е. некоторые обследуемые мо­гут попасть в несколько секций шкалы одновременно (например, совмещают различные виды деятельности).

3.                     Самым сильным способом количественного ана­лиза является в данном случае установление взаимо­связи между рядами свойств, расположенных неупоря­доченно. С этой целью составляют перекрестные табли­цы (схема 8).

Помимо простой процентовки, в таблицах перекрест­ной классификации можно подсчитать критерий сопря­женности признаков по Пирсону: хи-квадрат (х2) — простейший показатель обоснованности вывода о наличии или отсутствии связи между сопоставляемыми характери­стиками, т. е. связанности качественных классификаций. Коэффициент Чупрова (Т-коэффициент) позволит по той же таблице определить напряженность связи, если хи-квадрат показывает, что она имеет место.12

12 Об использовании различных коэффициентов при работе с неупорядоченными номинальными шкалами см. [218, С. 189—172, 189—199]. Интересен метод, предложенный С. В. Чесноковым, который позволяет анализировать данные, фиксированные в номинальных шка­лах, используя относительно "естественный" язык представления ре­зультатов, хорошо доступных неспециалистам [285].

Частично упорядоченная шкала

Эта шкала служит для установления отношений ра­венства между явлениями в каждом классе и отноше­ний последовательности в терминах ">" или "<" между несколькими* но не всеми классами (минимум двумя из п классов, где п>2). Она обычно используется как промежуточный этап при разработке полностью упорядоченных шкал. Иног­да, однако, ранжировать весь ряд не удается.

Рис. 6. Виды диаграмм распределения качественных признаков в номинальной неупорядоченной шкале: а — стол­биковая диаграмма; 6 — ленточная диаграмма; в — секторная диаграмма; А, В, С, D и т. д.— отдельные качественные призна­ки, например, профессионально-квалификационные группы ра­ботников, отношение к политическим партиям и т. д.

Так, из приведенного выше примера с группами по функциональному содержанию труда возьмем позиции (А), (D), (Е) и (F). Можно утверждать, что измеренные по двум параметрам (механизация и квалификация) пози­ция (А) ниже позиции (F),так как в первом случае оба параметра имеют низкий уровень» во втором — высо­кий. Позиция (К) явно выше, чем (А), и ниже, чем (F). Позиция (Е) — в одинаковом отношении к (А) и (F). Но отношение между (D) и (Е) установить трудно, так как для этого надо приравнять ранг по механизации рангу по квалификации, что невозможно сделать без специаль­ных исследований. Значит, позиции (D) и (Е) несопоста­вимы в понятиях "больше"—"меньше".

Такая зависи­мость описывается фигурой

Здесь соединительные линии обозначают сопостави­мость рангов и указывают их соотношения (>и<), отсут­ствие связи (.D) ...(E) указывает на то, что позиции несо­поставимы.

Операции с числами для данной шкалы следующие.

1.                 Все операции, перечисленные для неупорядочен­ной номинальной шкалы.

2.              С каждым из полностью упорядоченных отрезков ряда можно обращаться как с полностью упорядочен­ной шкалой наименований. Полученные по отрезкам данные сравнивают в однозначных показателях по мо­дальным группам или коэффициентам корреляции рангов.

Провалы в частично упорядоченной шкале объясня­ются тем, что признак континуальной классификации не выдержан строго или использовано два континуума, отношение между которыми плохо изучено. В нашем примере с группами по содержанию труда можно пере­вести шкалу в полностью упорядоченную, если при­бавить к двум имеющимся третий, "сквозной" крите­рий. Но практически данный вид шкалы используется крайне редко.

Порядковая шкала

Полностью упорядоченная шкала наименований устанавливает отношения равенства между явлениями в каждом классе и отношения последовательности в поня­тиях ">" и "<" между всеми без исключения классами.

Упорядоченные номинальные шкалы общеупотреби-мы при опросах общественного мнения. С их помощью измеряют интенсивность оценок каких-то свойств, суж­дений, событий, степени согласия или несогласия с пред­ложенными утверждениями.

Вот обычные наименования пунктов таких шкал: "вполне согласен", "пожалуй, согласен", "затрудняюсь от­ветить", "пожалуй, не согласен", "совершенно не согла­сен"; или: "уверен, что так", "думаю, что так", "затрудня­юсь сказать", "думаю, что не так", "уверен, что не так"; или: "целиком одобряю", "одобряю в основном", "зат­рудняюсь сказать", "в основном не одобряю", "совер­шенно не одобряю"; или: "так всегда бывает", "так бы­вает иногда", "бывает и так, и иначе", "так обычно не бывает", "так никогда не бывает"; или: "вполне удовлет­ворен", "удовлетворен", "скорее удовлетворен, чем не удовлетворен", "затрудняюсь сказать", "скорее не удов­летворен, чем удовлетворен**, "не удовлетворен", "совер­шенно не удовлетворен"; или: "это очень важно", "это важно", "трудно сказать, важно это или нет", "это неваж­но", "это не имеет никакого значения" и т. п.

Упорядоченные номинальные шкалы имеют и более сложные конструкции (например, шкала Гуттмана, кото­рую мы рассмотрим ниже), а в простейшем варианте являются составными элементами многих мерительных операций, в особенности методов суммирования оценок по ряду шкал (см. операции с числами, пункт 2).

Весьма часто употребляемая разновидность шкал этого типа — ранговые. Они предполагают полное упо­рядочение каких-то объектов от наиболее к наименее важному, значимому, предпочитаемому. Например, мож­но ранжировать соотносительную важность тех или иных методов решения общественной проблемы, предпочтения тех или иных действий ради достижения желаемой цели, какие-то ценностные суждения и т. д. Задание на ранжирование респонденту (или эксперту) обычно формулируется так: "Из перчисленных ниже суждений (возможных решений некоторой проблемы...) выберите самое для Вас предпочтительное, затем — наи­менее предпочтительное, а остальные расположите от первого к последнему".

Далее предлагаются объекты для ранжирования и указывается место, где следует приписать нужный ран­говый порядок:

Указание в скобках слева значения рангов — ре­зультат работы опрашиваемого. В опросном листе обо­значено лишь место (оставлена линейка) для приписы­вания ранга каждому объекту. Важно иметь в виду, что при обработке данных шкала в цифровом выражении может быть "перевернута" в обратном порядке, т. е. последнему, низшему рангу можно приписать наимень­шее числовое значение — 1, а первому — наибольшее. Тогда последовательность 1, 2,... и т. д. будет соответ­ствовать возрастанию значимости объектов.

Полезно не забывать о том, что численность объек­тов для ранжирования не может быть слишком боль­шой, скажем — 15. В противном случае данные ранжи­рования крайне неустойчивы. Кроме того, в любом ва­рианте более устойчивы первые и последние ранги (при повторных опросах опытных групп они обычно приписываются тем же объектам), а срединная зона, как правило, менее устойчива. Поэтому для повышения на­дежности данных ранжирования следует после проведе­ния пробы на повторный опрос небольшой группы ис­пытуемых (микромодель будущей выборочной совокуп­ности) объединить в один ранг те из них, которые обнаружат наибольшую неустойчивость.

Предположим, что после второго замера произошли сдвиги рангов: 1—2, 3—5, 6—10, 11—13 и 14—15. Ины­ми словами, многие из тех, кто, например, первоначально приписывал данному объекту 6-й ранг, во втором заме­ре приписали ему 7-й, 8-й, 9-й или даже 10-й. Опреде­лив неустойчивые области, мы можем в основном ис­следовании, не изменяя инструкции для ранжирования, при анализе данных преобразовать 15-ранговую шкалу в 5-ранговую, как показано на схеме, т. е. обеспечить большую устойчивость и надежность данных ранжиро­вания (схема 9).13

13 Подробнее см. [232. C. 74-77]

Помимо того, что оценка уровня устойчивости ито­гов ранжирования — способ повышения надежности шкалы, это к тому же и показатель содержательного ха­рактера. Объекты, в отношении которых опрашиваемые неуверены (ранги таких объектов смещаются), по-види­мому, обладают для них меньшей субъективной значи­мостью, выпадают из сферы повседневных интересов.

Нередко приходится ранжировать множество объек­тов, существенно больше 15. Объединение рангов здесь также помогает повысить устойчивость, но одновременно резко снижает чувствительность шкалы. В таком слу­чае можно прибегнуть к несколько более трудоемкой для анализа, но более простой для респондента и более надежной процедуре ранжирования методом парных сравнений [75; 193; 231; 265].

Ранжирование состоит в том, что предлагается по­парно сопоставить предпочтительность объектов (пусть очень обширного списка) путем всех возможных их парных комбинаций.

Допустим, что у нас имеется 25 кандидатов, участву­ющих в выборах, ранжировать которых задача психоло­гически почти невыполнимая. Тогда при массовом оп­росе накануне выборов (во время самих выборов избира­тель просто голосует "да—нет" в отношении каждого кандидата) предложим следующее задание: "Из всех перечисленных попарно кандидатов в каждой из пар выберите того, который кажется Вам более предпочти­тельным из данной пары. Не пропускайте ни одной строчки. Предпочитаемого кандидата обведите в кру­жок" (схема 10).

Поскольку объекты А и Е имеют равное число выбо­ров (по 1), им приписывается одинаковый ранг, а так как число перестановок оказывается весьма большим, то одинаковые значения получат несколько объектов. До­казано, что результаты такого ранжирования весьма устойчивы.14 И тогда в нашем примере основания для прогноза исхода реальных выборов становятся более на­дежными (хотя они будут зависеть и от других, неучтен­ных здесь обстоятельств).15

14 Надежность парных сравнений существенно повышается, если предлагается оценить предпочтительность одного из двух объектов не дихотомически (либо-либо), а в пяти-семибалльной шкале. Такой спо­соб применил В. А. Лосепков при разработке методики изучения соци­альных установок [235. С. 220— 222].

15 См. об этом на с. 470.

Операции с числами. Прежде всего следует помнить, что интервалы в школе не равны, поэтому числа обозна­чают лишь порядок следования признаков. И операции с числами — это операции с рангами, но не с количе­ственным выражением свойств в каждом пункте.

1. Числа поддаются монотонным преобразованиям: их можно заменить другими с сохранением прежнего порядка (именно поэтому шкалы данного типа называют также порядковыми). Так, вместо ранжирования от 1 до 5 можно упорядочить тот же ряд в числах от 2 до 10 или от (—1) до (+1). Отношения между рангами останутся неизменными:

Это свойство важно в тех случаях, когда данные, из­меренные шкалами с различным числом интервалов, приходится приводить к "общему знаменателю", т. е. выражать в одной шкале с постоянной величиной за­данных интервалов.

2. Суммарные оценки по ряду упорядоченных номинальных шкал — хороший способ измерять одно и то же свойство по набору различных индикаторов. Такое суммирование, предложенное Лайкертом, получило название "кафетерий" ("кафетерий" — это как бы набор блюд в меню с подсчетом общей стоимости обеда).

Рассмотрим пример суммирования оценок по шкале, изме­ряющей отношение женщин к детям [353. С. 134—137]. Опра­шиваемых просят указать вариант ответа на каждое суждение, расположенное по вертикали (схема 11).

Прежде чем суммировать итоговый балл, следует оценить порядок всех пунктов десяти шкал, составляющих "кафетерий". Очевидно, что пункты 1, 2, 5, 9 и 10 выражают положительное отношение к детям, а пункты 3, 4, 6, 7, 8— отрицательное. Важ­но, чтобы число позитивных и негативных суждений было оди­наковым, или, как в данном случае, различалось не более, чем на 1/10.Тогда для первого ряда ответов "совершенно согласна" оценивается баллом "5" и "совершенно не согласна" — баллом "1**, а для второго ряда — в обратном порядке.

169

Общая оценка для нашего примера складывается из баллов по строкам:

3.              Для работы с материалом, собранным по упорядо­ченной шкале, можно использовать, помимо модальных показателей, поиск средней тенденции с помощью меди­аны (Me), которая делит ранжированный ряд пополам. Медиана применяется для обнаружения порогов на шкале: справа и слева от нее располагаются признаки, тяготеющие к противоположным полюсам (см. также пример в табл. 17).

4.              Наиболее сильный показатель для таких шкал — корреляция рангов (по Спирмену — р или по Кендал-лу — R). Ранговые корреляции указывают на наличие или отсутствие функциональных связей в двух рядах признаков, измеренных упорядоченными номинальными шкалами.

Метрическая шкала равных интервалов

Класс метрических шкал, в отличие от номиналь­ных, устанавливает отношение между пунктами не про­сто в понятиях больше-меньше, но позволяет фиксиро­вать величину интервала. Заметим, однако, что исполь­зование метрических шкал в социологическом исследо­вании случается далеко не так часто, как порядковых.

Шкала интервалов представляет собой полностью упорядоченный ряд с измеренными интервалами между пунктами, причем отсчет начинается с произвольно из­бранной величины.

Главная трудность в построении таких шкал — обо­снование равенства или разности дистанций между пунктами. Процедуры такого доказательства мы рас­смотрим в следующем разделе на примере шкалы Тёр-стоуна.

Неопытные исследователи принимают иногда за ин­тервальную шкалу шкалы балльных оценок. Но это псевдометрическая шкала. Так, один из вариантов псев­дошкалы с равными интервалами — "термометр обще­ственного мнения". Это шкала в 100 делений, где край­ние точки (100 и 0) словесно интерпретируются. Напри­мер, "если вы категорически согласны с приведенным суждением, укажите свое положение на термометре как 100°", "если вы категорически не согласны, укажите 0°. В действительности, нет оснований полагать, что лица, отметившие по термометру 35° и 42°, столь же различа­ются в своих оценках, как отметившие 45° и 52°. Интер­вал в Т (42°— 35° = 7° ( 52°— 45° = 7°) — чисто условный, так как одни люди обладают высокой способностью дифференцировать свои оценки, а другие вовсе не могут различать нюансы. Так что данная шкала меряет не что иное, как те же ранги, что и упорядоченная номиналь­ная, каковой она фактически и является.

В отличие от "термометра" общественного мнения шкалы Тёрстоуна имеют веские основания равенства интервалов, в чем мы дальше сможем убедиться.

Операции с числами в интервальной метрической шкале богаче, чем в номинальных шкалах.

1. Числа в таких шкалах остаются неизменными после линейных преобразований: у=ах+b. Начало (точка отсчета) на шкале избирается произвольно (b); также произвольно избирается размерная величина (а). Например, максимальный балл по шкале у=21, если раз­мерная величина а=2, число интервалов x=10 и отсчет начинается с b=1, т. е. ах+b=у, или 2x10+1=21. Ранги переменных на этой шкале равны в отношении "х" и "у". Это значит, что можно свободно менять точку отсче­та и числовое значение размерной величины. Например, от шкалы в 100 делений можем легко перейти к шкале с любым другим числом делений, притом отсчет можно начать с любой точки натурального ряда чисел. Так обычно переходят от измерения температуры по Цель­сию к термометру по Реомюру или Фаренгейту — ранги температур остаются прежними.

2. Появляются новые возможности корреляционно­го и регрессионного анализа. Вместо рангового коэффи­циента можно использовать более чувствительный ко­эффициент парной корреляции по Пирсону (г) и коэф­фициенты множественной корреляции. Последние хоро­ши тем, что позволяют соотнести (оценить) изменения в одной переменной с изменениями в другой или в це­лом ряде других переменных.

Шкала пропорциональных оценок

Здесь мы имеем дело с идеальной или абсолютной метрической шкалой, напоминающей шкалу равных интервалов, но с одним преимуществом: отсчет в этой шкале начинается не с произвольной точки, а с экспери­ментально установленного нулевого пункта. Для таких шкал применимы решительно все операции с числами, так как можно определить, на сколько или во сколько данный пункт на шкале превышает другой. Подобные шкалы приняты в точных науках, где нулевой пункт (точка отсчета — из чего и происходит название "точ­ные науки") экспериментально зафиксирован.

Идеальные метрические шкалы успешно применя­ются для измерения некоторых физиологических и пси­хических свойств человека. Точка отсчета определяется в этих случаях как порог восприятия и порог насыще­ния. Известно, например, что существует среднестатисти­ческий порог восприятия звуковых колебаний. То же относится и к некоторым психическим реакциям лю­дей (например, порог различения сходных фигур).

В социологии шкалы такого рода имеют весьма ог­раниченное применение. Ими пользуются для измере­ния протяженностей во времени и пространстве, для от­счета натуральных единиц (денежных единиц, продук­тов деятельности» поступков). Во всех этих случаях ну­левой пункт четко фиксируется.

Что касается измерения качественных свойств соци­альных явлений, поиск нулевого пункта как точки от­счета заведомо обречен на неудачу. Как правило, соци­альные процессы и характеристики варьируют от ситуа­ции к ситуации столь сильно, что нулевой пункт может быть установлен только как среднестатистическая вели­чина в большой массе событий.

Операции с числами, как уже говорилось, для иде­альных шкал не имеют никаких ограничений. Можно использовать все доступные математике операции с на­туральными числами.

Теперь, ознакомившись с различными типами шкал, мы могли бы заметить, что собственно измерение начи­нается как будто бы с введения обоснованной метрики в шкалах равных интервалов (типа шкал Гуттмана) и в шкалах пропорциональных оценок. Номинальные упо­рядоченные шкалы предполагают ранжирование объек­тов (свойств), а простые номинальные шкалы есть лишь их классификация.

Однако классификация в номинальной шкале, а тем более ранжирование объектов — это тоже измере­ние, так как с помощью данных процедур мы фиксиру­ем меру, протяженность, континуум. В социологии, а также в психологии приходится, как правило, до­вольствоваться такими элементарными способами пер­вичного измерения. Но этого, в общем, достаточно для того, чтобы фиксировать тенденцию изучаемого социаль­ного процесса. На большее социолог не претендует, да вряд ли и должен претендовать.

3. АНКЕТНЫЕ ОПРОСЫ И ИНТЕРВЬЮ

Опросы — незаменимый прием получения информа­ции о субъективном мире людей, их склонностях, моти­вах деятельности, мнениях.

Говорят, что о намерениях лучше всего судить по поступкам, а не по словам. И вместе с тем это лишь часть правды. Другая ее часть скрыта в субъективных состояниях человека, которые могут и не найти выраже­ния в его поведении в данной ситуации, но проявляются в иных условиях и в других ситуациях. Только по со­вокупности действий человека можно судить об устойчивости мотивов или побуждений, которыми он руковод­ствуется. Опрос позволяет мысленно моделировать лю­бые нужные экспериментатору ситуации для того, чтобы выявить устойчивость склонностей, мотивов и т. п. субъективных состояний человека.

Опрос привлекает исследователей еще и потому, что он кажется почти универсальным методом. Будучи, не­сомненно, лучшим источником знания о внутренних побуждениях людей, этот метод при соблюдении надле­жащих предосторожностей позволяет получить не ме­нее надежную, чем в наблюдении или по документам, информацию о событиях прошлого или настоящего, о продуктах деятельности, короче — о чем угодно. Спра­шивать можно обо всем, даже о том, чего самому ни уви­деть, ни прочитать никоим образом не удастся.

Искусство использования этого метода состоит в том, чтобы знать, о чем именно спрашивать, как спраши­вать, какие задавать вопросы и, наконец, как убедиться в том, что можно верить полученным ответам. Добавив несколько других условий, как-то: кого спрашивать, где вести беседу, как обработать данные и нельзя ли узнать все эти вещи, не прибегая к опросу, — мы получим бо­лее или менее полное представление о возможностях этого метода [170. Кн. 1].

Разновидности опросов

Существуют два больших класса опросных методов: интервью и анкетные опросы.

(Интервью — проводимая по определенному плану беседа, предполагающая прямой контакт интервьюера с респондентом (опрашиваемым), причем запись ответов последнего производится либо интервьюером (его ассис­тентом), либо механически (на пленку).

Имеется множество разновидностей интервью. По содержанию беседы различают так называемые доку­ментальные интервью (изучение событий прошлого, уточнение фактов) и интервью мнений, цель которых — выявление оценок, взглядов» суждений; особо выделяют­ся интервью со специалистами-экспертами, причем организация и процедура интервью с экспертами суще­ственно отличаются от обычной системы опроса. По технике проведения существенно разнятся свободные, нестандартизированные и формализованные (а также полустандартизованные) [32] интервью. Свободные ин­тервью — это длительная беседа (несколько часов) без строгой детализации вопросов, но по общей программе ("путеводитель интервью") [18]. Такие интервью умест­ны на стадии разведки в формулятивном плане исследования. Стандартизованное интервью предполагает, как и формализованное наблюдение» детальную разра­ботку всей процедуры, включая общий план беседы, последовательность и конструкцию вопросов, варианты возможных ответов.

Независимости от особенностей процедуры интервью может быть интенсивным ("клиническим", т. е. глубо­ким, длящимся иногда часами) и фокусированным на выявление относительно узкого круга реакций опраши­ваемого. Цель клинического интервью — получить све­дения о внутренних побуждениях, мотивах, склонностях опрашиваемого, а фокусированного — извлечь информа­цию о реакциях субъекта на заданное воздействие. С его помощью изучают, например, в какой мере человек реа­гирует на отдельные компоненты информации (из мас­совой печати, лекции и т. п.). Причем текст информа­ции предварительно обрабатывают контент-анализом. В фокусированном интервью стремятся определить, какие именно смысловые единицы анализа текста оказались в центре внимания опрошенных, какие — на периферии и что вовсе не осталось в памяти [165]. Так называемые ненаправленные интервью носят "терапевтический" характер. Инициатива течения бесе­ды принадлежит здесь самому респонденту, интервью лишь помогает ему "излить душу".

Нарративное интервью — направляемый интер­вьюером свободный рассказ, повествование о жизни. Текст такого повествования подлежит качественному анализу (см. гл. 6, § 2).

Наконец, по способу организации можно указать на групповые и индивидуальные интервью. Первые — это планируемая беседа, в процессе которой иссле­дователь стремится вызвать дискуссию в группе. Ме­тодика телевизионных встреч В. Познера напоминает данную процедуру. Сравнительно недавно в нашей практике начали пользоваться популярностью техни­ки квазиинтервью в "фокус-группах". По существу интервьюер выступает здесь инициатором и ведущим групповой дискуссии по заданной проблеме (напри­мер, переход к рыночной экономике или качества не­которого товара в прикладных исследованиях рын­ка).12

12 Метод "фокус-группы" подробно описан в работе [26]; см, также гл. в, § 2.

Телефонные интервью применяют для быстрого зондажа мнений [105].

Опрос по анкете предполагает жестко фиксиро­ванный порядок, содержание и форму вопросов, ясное указание способов ответа, причем они регистрируют­ся опрашиваемым либо наедине с самим собой (заоч­ный опрос), либо в присутствии анкетера (прямой оп­рос).

Анкетные опросы классифицируют прежде всего по содержанию и конструкции задаваемых вопросов. Различают открытые опросы, когда респонденты выс­казываются в свободной форме. В закрытом опрос­ном листе все варианты ответов заранее преду­смотрены. Полузакрытые анкеты комбинируют обе процедуры. Зондажный, или экспресс-опрос, применя­ется в обследованиях общественного мнения и содер­жит всего 3—4 пункта основной информации плюс несколько пунктов, связанных с демографическими и социальными характеристиками опрашиваемых; Та­кие анкеты напоминают листы всенародных референ­думов. Опрос по почте отличают от анкетирования на месте: в первом случае ожидается возвращение опросного листа по заранее оплаченному почтовому отправлению, во втором — анкетер сам собирает заполненные листы. Групповое анкетирование отли­чается от индивидуализированного. В первом случае анкетируют сразу до 30—40 человек: анкетер собира­ет опрашиваемых, инструктирует их и оставляет для заполнения анкет, во втором — он обращается инди­видуально к каждому респонденту. Организация "раз­даточного" анкетирования, включая опросы по месту жительства, естественно, более трудоемка, чем, напри­мер, опросы через прессу, также широко используе­мые в нашей и зарубежной практике. Однако последние непредставительны в отношении опреде­ленных групп населения, так что скорее могут быть отне­сены к приемам изучения общественного мнения читате­лей данных изданий. Наконец, при классификации анкет используют также многочисленные критерии, связанные с темой опросов: событийные анкеты, анкеты на выяснение ценностных ориентации и мнений, статистические анкеты (в переписях населения), хронометражи суточных бюдже­тов времени и т. д.

При проведении опросов не надо забывать, что с их помощью выявляются субъективные мнения и оценки, которые подвержены колебаниям, воздействи­ям условий опроса и других обстоятельств. Чтобы минимизировать искажения данных, связанных с эти­ми факторами, любую разновидность опросных мето­дов следует практиковать в сжатые сроки. Нельзя ра­стягивать опрос на долгое время, так как к концу оп­роса могут измениться внешние обстоятельства, а ин

233

формация о его проведении может передаваться опра­шиваемыми друг другу с какими-то комментариями, и эти суждения станут влиять на характер ответов тех, кто позже попадет в состав респондентов.13

13 "Опыт опросов в сибирских селах, — пишет Ю. П. Воронов, — показывает, что в течение нескольких дней в сельском населенном пункте успевает формироваться довольно единое коллективное мнение о том, какие ответы на тот или иной вопрос желательны с точки зре­ния возможных социальных последствий" [39. С. 77].

Независимо от того, прибегаем ли мы к интервью или анкетному опросу, большинство проблем, связанных с на­дежностью информации, оказывается для них общими.

Повышение надежности информации

Объектами информации могут быть самые различ­ные стороны жизни людей, их субъективные состояния, наблюдения за происходящими вокруг событиями. Как задавать вопросы, относящиеся к этим многообразным сведениям, чтобы повысить достоверность и надежность ответов? В первую очередь это зависит от содержания или от характера планируемой информации, но не в меньшей степени от языка анкеты или используемой интервьюером терминологии.

Лексика опроса. Не следует забывать, что не все опрашиваемые равно свободно владеют языком, на кото­ром проводится опрос. В многоязычной стране, а тем более в регионах межнациональной напряженности ис­пользование в опросе неродного языка может вести к существенным искажениям, умышленным (из чувства сопротивления иноязычному вопроснику) или неумышленным (непонимание нюансов фразеологии).

Перевод анкеты или опросника интервью на другие языки предусматривает три следующие операции: (а) перевод с языка оригинала на другой язык; (б) об­ратный перевод на язык оригинала, выполняемый неза­висимым лицом, т. е. другим переводчиком; (в) сличе­ние оригинала с обратным переводом на язык оригина­ла и устранение смысловых несовпадений в обоих тек-

Стратегия социологического иследования

стах. В массовых опросах слишком трудный и, значит, малопонятный для респондентов язык — не меньшая опасность, чем наивное подлаживание под стилистиз :у и, хуже того, жаргон определенной группы аудитории. Особые требования предъявляются к стилистике опро­сов экспертов.

Г. И. Саганенко и О. Б. Божков предлагают крите­рии дифференцированной системы оценки трудно­стей того или иного конкретного вопроса и анкеты (или путеводителя интервью) в целом. Они следующие:

а)                   Структурные параметры вопросов: сложность грамматики и лексики. Для каждого типа аудитории экспертным путем может быть установлена оптималь­ная длина предложений (допустим, более 20 слов — "трудный вопрос'*, менее пяти — "слишком упрощен­ный") и уровень сложности грамматической структуры (сложносоставлекные предложения и фразы, содержа­щие избыточное число общих терминов, и т. п.), а также мера понятности основных терминов.

б)              Уровень ясности смысла вопроса — второй важ­нейший критерий. Недопустимы формулировки с двой­ным отрицанием, а при опросах экспертов крайне опас­но использовать исключительно обыденную лексику. Напротив, здесь терминология должна подчеркивать осо­бое отношение исследователя к опрашиваемому спе­циалисту и учитывать его стиль мышления.

Грубейшая ошибка — смешение так называемых программных вопросов, т. е. формулировок, нацеленных на получение запрограммированной информации, и воп­росов-"индикаторов", а точнее, анкетных формулировок, адресованных респонденту (процедура операционализа-ции понятий). Германские социологи называли про­граммные вопросы "индикатами", а задаваемые респон­денту — "индикаторными". Одному индикату, как пра­вило, соответствует несколько индикаторных вопросов. Суммарная информация по ответам на индикаторные вопросы и составляет искомую программную информа­цию [213. С. 256— 259].

Например, программный вопрос о частной собствен­ности на землю не следует задавать в прямой формули­ровке. Опросы в начале 1991 г. в нашей стране показы­вали, что огромное большинство принимали идею част­ной собственности. Но... готовых поддержать право вла­дения землей размером более 10 гектаров было в 7—8 роз меньше тех, кто считал приемлемым владеть уча­стком в 3,5 га, т. е. для малотоварного и нетоварного хозяйства. Еще показательнее опросы относительно частной собственности в сфере промышленного произ­водства. Лишь немногие выражали поддержку передаче в частные руки крупных предприятий, но огромное большинство в разных регионах страны были согласны с признанием частной собственности на небольшие предприятия и особенно в сферах торговли и услуг. Вопросы такого рода должны быть расчленены на мно­жество индикаторных.

(в) Третий параметр — оценка трудности формиро­вания ответа: уровня компетентности, припоминания со­бытий, представления воображаемой (гипотетической) ситуации, исчисления (например, среднего дохода), срав­нения значительного количества отдельных событий, на­блюдений и т. п.

Надо помнить, что полнота и глубина информации существенно зависят от общей культуры и кругозора респондентов.

Так, российскими исследователями было найдено, что люди с относительно высоким уровнем образования способны оценивать вероятную достоверность своих све­дений, тогда как респонденты с низким уровнем образо­вания не могут этого сделать.14

14 Многие люди вообще склонны не слишком различать полугона. Более того в 70-е гг. они стремились согласиться с общепринятым мне­нием, избегая отвечать "нет" (на любые вопросы, где "нет" может озна­чать противопоставление себя другим), отрицательно реагировали на фразы, в которых предлагаются изменения, радикальные меры и т. п.

Как уже говорилось, достоверность полученных сведе­ний прямо зависит от содержания планируемой инфор­мации. Остановимся на этих особенностях подробнее.

Статус (положение) опрашиваемого. Какова бы ни была тема опроса, обычно требуются некоторые сведе­ния, которые на социологическом жаргоне называют "паспортичкой": пол, возраст, образование, стаж работы, семейное положение, доход. На первый взгляд кажется, что нет ничего проще, чем получить надежные данные такого рода. В действительности это не так.

(1) Категории для ответов — первая трудность. Сле­дует ли задавать паспортные вопросы в открытой (без подсказки вариантов ответа) или закрытой форме (с подсказкой). В открытой — явно плохо, ибо мы не зна­ем, что вздумается написать в ответ на простейшие воп­росы: "Ваше семейное положение?" ("женат — холост'*; "семейный — несемейный"; "одинокая — многодет­ная*'; или "семейное положение неопределенно: снимаю угол"); "Ваш возраст?" ("19 лет", или "родился в 1968г.", или "пенсионер"); "Образование?" ("неполное среднее", "9 классов", "учусь в колледже").

В закрытом варианте сведения такого рода более надежны. Но здесь возникает проблема выделения обо­снованных группировок для ответа. Скажем, в информа­ции о возрасте целесообразно использовать группировку, отвечающую целям исследования и в то же время приня­тую в государственной статистике. Обычно используют следующую периодизацию возраста: 1—4, 5—6, 10—14, 15—19, 20—24, 25—29, 30—34, 35—39, 40—44, 45—49, 50—54, 55—59, 60—69, 70—79, 80 и старше. По эксперт­ной оценке социологов, в группировках до 25 лет целе­сообразно использовать шкалу, учитывающую особые стадии жизненного цикла и занятия в этом периоде: 0—2, 3—4, 5—6, 7—9, 10—12, 13—14, 15, 16, 17, 18—19, 20—21, 22, 23, 24 [164. Т. 1. С. 121].

Исследователь должен решить, какие пороговые группировки представляют для него особый интерес и можно ли в дальнейшем сопоставить полученный мате­риал с имеющейся статистикой. Важно помнить, что для многих статистических операций с данными необходи­мы равные интервалы в числовом ряду. Поэтому принятые интервалы (если они неравны) должны подда­ваться укрупнениям и выравниванию.

В нашей практике не сложилось единообразия в формулировке вопросов об образовании. Применяются, например, номинальные шкалы с указанием формы обу­чения и его длительности:

начальное (ниже 7 классов),

неполное среднее (7 классов до 1961 г., 8, 9 классов),

общее среднее (10 или 11 классов),

ПТУ без среднего образования,

ПТУ со средним образованием,

среднее специальное образование,

незаконченное высшее (3 курса и больше),

полное высшее образование.

Не могу точно сказать.

Во многих странах предлагают универсальный воп­рос об общей численности лет обучения, включая общее и специальное. Отдельно задается вопрос о численности лет профессионального обучения. Это — наиболее удач­ный способ для сопоставления данных.

Типичный вопрос относительно дохода содержит оценку материального положения семьи, а не сведения о реальных до­ходах, каковые часто очень сомнительны, и, главное, не учиты­вают состояния цен в разное время, в разных регионах. Напри­мер: "Какой уровень благосостояния обеспечивает Вам и Ва­шей семье нынешний доход?"

—           Мы живем от зарплаты до зарплаты, часто приходится занимать деньги на самое необходимое, о сбережениях не мо­жет быть и речи.

—           На ежедневные расходы нам хватает денег, но покупка одежды представляет трудности: для этого мы должны специ­ально откладывать деньги или брать в долг.

—              Нам в основном хватает денег, мы можем даже кое-что откладывать. Но при покупке дорогих вещей длительного пользования наших сбережений не хватает и мы должны пользоваться кредитом или брать в долг.

—               Покупка большинства товаров длительного пользова­ния не вызывает у нас трудностей. Однако покупка автомоби­ля или дорогостоящий отпуск нам пока недоступны.     i

—              В настоящее время мы можем позволить себе hi 'Кото­рые дорогостоящие покупки, то есть, если нам захочется, мы могли бы собрать деньги на автомобиль, дачу, дорогую ме­бель — словом, ни в чем себе не отказывать.

(2) Закрытый вопрос на статус должен быть сфор­мулирован в терминах, не допускающих двусмысленного толкования. Это относится и к словам, и к единицам счета, и к построению фраз. Например, в закрытом 'воп­росе о роде занятий целесообразно указать перечень групп профессий и квалификации, не прибегая к выра­жениям вроде "неквалифицированный рабочий". Луч­ше: грузчик, такелажник и т. п. — все эти занятия, с точки зрения рабочего данной профессии, требуют высо­кого навыка и квалификации, хотя по сравнению с дру­гими профессиями попадают в категорию неквалифици­рованного или малоквалифицированного физического труда. В группировках счета не следует использовать нео­пределенный термин "в среднем" (средний заработок, размер среднедушевого дохода...), ибо нам не известны эталоны усреднений, которыми пользуется опрашивае­мый. Надо предложить одинаковые эталоны: заработок за последние три месяца; общий доход на всю семью за три месяца и далее — число членов семьи. Усреднения производит сам исследователь. (Комический случай от­вета на вопрос статистической ведомости: "Какова смерт­ность в вашей деревне?" — имел место во Франции, когда староста одного селения не без иронии ответил: "В на­шей деревне рано или поздно умирает каждый".)

Неотчетливы выражения "семейный" — "несемей­ный", которые следует заменить более развернутыми и строгими вариантами ответов: "замужем, имею детей", "живу с родными, не женат" и т. д.; в следующем пункте уточняется число членов семьи, ведущей общее хозяйство, и семьи-конгломерата, ведущей раздельное хозяйство.

"Паспортичка", к которой мы еще вернемся, предла­гается опрашиваемому в заключение интервью или в сонце анкеты. Если она составлена в недвусмысленных зрминах, заполнение этого раздела не представит труд-юстей даже в том случае, когда опрашиваемый уже не зтоль внимателен, как в начале или в середине беседы, ышол нения анкеты.

Событийная информация, или сведения о фактах по-эдения в прошлом и настоящем, а также о продуктах деятельности, требует прежде всего контроля на компе-жтность опрашиваемого.

Оценка уровня компетентности респондента зависит, зо-первых, от содержания требуемой информации и, во-зторых, от ее характера: является ли она событийной (фактуальной) или оценочной.

В последнем случае, если мы имеем дело с массовы­ми опросами, а не с опросами экспертов, необоснованные оценки при фактической осведомленности о данном предмете столь же "надежны", как и обоснованные. В этом смысле проверка компетентности опрашиваемого сводится к тому, чтобы уяснить, известны ли ему оцени­ваемые события. Такова типичная ситуация при опро­сах общественного мнения. Оно может быть справедли­вым и объективным, несправедливым и ошибочным с точки зрения непредвзятого и серьезного анализа проб­лемы. Однако знание о мнениях и оценках обществен­ности, какими бы ни были эти мнения и оценки, — это объективная и достоверная информация, если опрашива­ются люди, знакомые с тем, о чем их спрашивают, если они сталкиваются с данными событиями или фактами в своей повседневной жизни. Скажем, вряд ли можно рассчитывать на компетентную информацию о наилуч­ших социальных проблемах села, опрашивая на эту тему горожан. Мало полезного извлечет социолог и в том случае, если будет опрашивать сельских жителей о режиме работы городского транспорта.

В массовых опросах общественного мнения принято определять момент опроса, когда данная проблема акту­ализирована в сознании людей. Так, при опросах и;5и-рателей относительно их намерений поддержать того или иного кандидата было установлено, что наибольшей предсказательной силой обладают данные, полученные примерно за неделю — 5 дней до выборов.

Проблема компетентности респондента в массовых опросах — это прежде всего уяснение объективной воз­можности получить достоверную информацию от дан­ной категории населения и соответственно построить выборку опрашиваемых.

Иначе обстоит дело, если проводится экспертный оп­рос [89]. Опрашиваемые — специалисты, их компе-тент-ность должна быть безусловной. В этом случае важна не только объективно обусловленная возможность респон­дента судить по данному предмету, но реальная способ­ность высказать обоснованное мнение. Поэтому для экс­пертных опросов тщательнейшим образом отбирают только тех, кто вполне заслуживает статуса компетентно­го лица в данной области. Например, служба опросов об­щественного мнения "VP" проф. Б. А. Грушина использу­ет выборку экспертов для опросов по проблемам полити­ки и рейтинга политических деятелей. В состав экспер­тов входят лидеры общественных движений и партий, депутаты и государственные деятели, видные полито­логи, журналисты.

Рассматривая далее способы повышения надежнос­ти опросных данных о фактических событиях, мы бу­дем помнить, что это информация именно о событиях и фактах (не о мнениях и оценках), притом получаемая в массовых опросах (в отличие от экспертных).

Каковы же главные требования к вопросам этого характера? (1) Прежде всего, как мы теперь знаем, следу­ет выяснить уровень компетентности опрашиваемого в данной области и по данному предмету.

К примеру, мы хотим собрать у рабочих сведения о тиле работы мастера. В интервью следует вначале по-росить возможно детальнее описать, как мастер дает задание (насколько подробно объясняет задачу, проверяет ход выполнения, контролирует все основные этапы рабо­ты или же, полагаясь на опыт рабочего, ограничивается самым общим указанием; допускает ли мастер ис­пользование нестандартных приспособлений и технологи­ческих приемов или требует строго придерживаться тех­нологической карты и т. п.). Лишь после того, как мы убедились, что опрашиваемый достаточно осведомлен о приемах руководства мастера, можно переходить к выяв­лению мнений и оценок о стиле руководства.

В заочном опросе та же цель достигается конт­рольными вопросами на информированность ("От кого Вы получаете производственное задание и кто контро­лирует ход выполнения работы?") :

 

Дает задание

Контролирует ход работы

всегда

обычно

иногда

никогда

всегда

обычно

иногда

никогда

Мастер Брига­дир

-

—

-

—

—

_

—

—

Данные тех, кто максимально осведомлен о работе мастера, обрабатываются отдельно от менее достоверных сведений, полученных от остальных опрошенных.

Для контроля состава опрашиваемых по уровню осведомленности в теме опроса используют так называе­мые прямые фильтры и "ловушки". Например, при оп­росе на семейно-бытовые темы можно ввести "фильтр" по критерию наличия детей ("Следующие вопросы отно­сятся только к тем, у кого есть дети дошкольного воз­раста и школьники младших классов").

Вопросы-ловушки помогают определить добросовест­ность респондента.

В одном из опросов Института социологии РАН, проведенном в 1990 г. (Г. Денисовский, П. Козырева и В. Колбановский), в числе общественных движений были упомянуты "кухтеристы". Хотя респонденты не имели ни малейшего понятия, кто это такие (авторы i оп­роса просто-напросто использовали фамилию одного из сотрудников института), поддержали "кухтеристов" 1,2%, решительно и не очень решительно выступили против них 12,8% опрошенных. Лица, отвечающие на такие вопросы, подозреваются в невнимательности или заведомой недобросовестности.15

15 М. И. Жабский приводит примеры ответов на фильтрующие вопросы к кинозрителям. Один из вымышленных фильмов смотрели 27% (I), а по поводу другого, также вымышленного "нового фильма" 4% сообщили, что успели его посмотреть, и 2% —к тому же обсудить с дру­гими [85. С. 135].

Вместе с тем замечено, что обилие фильтрующих вопросов, и к тому же располагаемых цепочкой, ведет к увеличению доли неответивших. Сталкиваясь с боль­шим числом фильтров, респонденты настолько запуты­ваются, что перестают отвечать и на те вопросы, для ко­торых ограничений не указано [30. С. 121].

(2) Здесь, как и во всех других случаях, важно четко отделять событийную информацию от оценок и интерпре­тации. В формулировке вопросов событийного характера не должно содержаться оценочных выражений вроде: "много—мало", "хорошо—плохо", "сильно—слабо", "удач­но—неудачно", "достоверно—недостоверно" и т. д.

У каждого свои собственные критерии оценок, что хорошо видно из любопытного эксперимента, проделан­ного А. Мурутаром во время обследования работников двух заводов в Эстонии. На вопрос: "Сколько времени у Вас уходит на чтение газет?" — ответили "много" 18% из тех опрошенных, кто затрачивает на чтение газеты до 15 минут, 46% из тех, кто уделяет этому более часа. На тот же вопрос ответили "мало" 71% из тех, кто просмат­ривает газету за 15 минут, и почти 40% из тех читате­лей, кто посвящает этому более часа. Понятно, что оцен­ки "много—мало" хороши лишь для характеристики субъективного отношения, но никак не с точки зрения информации о реальном поведении.

(3)                 В вопросах о давно происходивших событиях недостоверность сведений может объясняться ошибками памяти. Следует помочь опрашиваемому восстановить общий контекст ситуации. На вопрос: "В каком году Вы сделали заявку на свое первое изобретение?" — люди могут отвечать уверенно, называя дату. Но чем бо­лее давний срок они указывают, тем он сомнительнее. Нужно проверить достоверность наводящими вопроса­ми: "Не вспомните ли, где Вы тогда работали? С чем было связано это изобретение? Как возникла его идея?" и т. п. Затем мы вновь просим указать дату ("Простите, я не успел записать: когда Вы сделали свое первое изобре­тение?"). В заочных анкетах вопрос расчленяют на подоб­ные элементы для воссоздания ситуации прошлого.

(4)                   Максимальная дробность пунктов информа­ции — хорошее основание достоверности сведений о событиях.

Событие как некоторое социальное действие — важ­ный объект социологического исследования. Вопросы о событии должны предусматривать:

•                 компетентность респондента: был ли он прямым (активным или пассивным) участником или знает о происходившем от других лиц, из других источников;

•             уточнение места и времени события, его содержа­ние, отношение к нему в рамках данной социальной си­стемы, организации под углом зрения установленных правил и норм (поддерживается, осуждается, допускает­ся...);

•             состав участников, групп, организаций, лидеров, "активистов"; провозглашаемые цели действия, особен­ности позиций разных участников, каких именно;

•             благоприятствующие и неблагоприятные для со­циального действия обстоятельства, "контр-субъекты" и их действия (какие организации и группы препятство­вали данному действию);

•             динамика развития события, фазы,  переходные состояния (начало действия, развертывание события, чем оно завершилось, имело ли продолжение);

•              ожидаемые результаты, "продукты" действия: дос­тигнутое решение в случае социального конфликта, приобретения и потери в результате социального дей­ствия (с точки зрения провозглашенных целей), позиции участников по отношению к этому;

•              личное отношение респондента к событию,  его оценки, суждения.

Чем больше детализированы вопросы о событии, тем более надежна информация.

Вопросы на мотивацию, оценки и мнения представ­ляют наиболее сложную часть процедуры.

(1) Особенно опасны "наводящие" вопросы, внушаю­щие определенный ответ. Так, в следующих примерах ответ внушается интервьюером:

Любите ли Вы свою работу? (высказано сомнение: интервьюер явно заинтересован в ответе, но в каком именно — это неясно опрашиваемому; он будет старать­ся уловить, какой ответ желателен).

Вы любите свою работу? (в зависимости от ударения и интонации внушается определенный ответ).

Вы не любите свою работу, не так ли? (утверждение, которое предполагает согласие).

Нравится или не нравится Вам Ваша работа? (кате­горический вопрос, требующий окончательного реше­ния, тогда как возможна целая гамма промежуточных состояний и оценок).

Правильная формула предполагает нейтральную ин­тонацию: "В какой мере Вас привлекает выполняемая работа?" В закрытом варианте ответа следует предло­жить шкалу: "работа очень нравится", "пожалуй, нра­вится", "трудно сказать определенно", скорее не нравит­ся, чем нравится", "совершенно не нравится".

Другой пример внушающего вопроса [О. М. Масло-ва; 170. Т. 1. С. 70—71]: "Как Вы думаете, что мешает рабочим правильно отнестись к повышению норм вы­работки?"

—            Недостаточная обоснованность новых норм.

—            Нежелание работать более интенсивно.

—            Непонимание того, что повышение норм в их соб­ственных интересах.

—            Еще что______________

Заведомо предполагается, что респондент противится повышению норм и разделяет позицию опрашивающих в обнаружении причин такого сопротивления. Верная постановка вопроса в этом случае: "Что побуждает ра­бочих отрицательно относиться к повышению норм вы­работки?" И далее все подсказки должны быть развер­нуты с позиций самого рабочего, а не администрации. Например, так: недостаточная обоснованность новых норм; различия условий труда, разная подготовленность рабочих мест к новому нормированию; неясность осно­ваний для пересмотра норм; отсутствие гласности и об­суждения с рабочими новых норм; невыгодность работы по новым нормам...

(2)                 Стереотипные формулировки вопроса вызывают столь же стереотипные ответы.

Например, нежелательно в качестве варианта ответа предлагать суждения: "труд есть средство существова­ния", "труд — средство существования и морального удовлетворения", "труд — источник морального удовлет­ворения". Опрашиваемые будут стремиться отыскать наиболее распространенный стереотип (в опытах на конструирование таких вопросов мы получили концент­рацию ответов во втором варианте). Менее стереотипная формула даст более широкий разброс мнений: "работа хороша, если хорошо оплачивается", "заработок — глав­ное, но надо думать и о смысле работы", "главное — смысл работы, но нельзя забывать и о заработке".

(3)                   Широко распространенная ошибка — ставить лобовые вопросы: "Почему Вы так считаете?", "Если да (или нет), то почему?". Желая выяснить основание оцен­ки или мнения, социолог как бы принимает позу следователя.

Чтобы добиться развернутого ответа, вместо общего "почему?" желательно предусмотреть более детализиро­ванные вопросы [345]: а) Конкретная ситуация, в кото­рой высказываются оценки и мнения или контекст вос­приятия респондентом событий (как случилось, что Вы пошли работать по этой специальности? Каковы были обстоятельства, в которых Вы определили свое профес­сиональное будущее?), (б) Содержание побуждения, мо­тива поступков или оценок (что в общем показалось вам наиболее привлекательным в выборе этой профес­сии, специальности?), (в) Попытка определить атмосферу общественного мнения среды, в которой действовал субъект (что думали об этом Ваши родные, друзья, зна­комые? Советовались ли Вы с ними, или они Вам что-то советовали?), (г) Собственно мотив поступков, действий, оценок (можно сказать, что в конце концов Вы приняли решение о выборе профессии по каким-то определен­ным основаниям? Не могли бы Вы указать эти основа­ния?), (д) Контрольный вопрос на специфичность мне­ний или оценок относительно ситуации (если бы Вы имели другие возможности выбора, как бы Вы посту­пили: избрали бы ту же самую специальность или ка­кую-то иную?).

(4) Проективные вопросы16 — хороший способ выя­вить общую направленность интересов, мотивов деятель­ности, ценностные ориентации. Респонденту предлагают набор ситуаций, которые могли бы встретиться в жизни, просят указать предпочтительный вариант поведения ли мнения в заданных условиях.

16 Иногда вводят классификацию вопросов по критерию времени, к которому отнесены события, составляющие смысл вопроса. Ретрос­пективные вопросы относятся к прошлым событиям, описанию ситуа­ций в прошлом, тогдашних настроений и взглядов, проективные — обращают к возможному будущему или воображаемой ситуации, а те­кущие — предлагают описание и оценку данных условий, ситуаций и субъективных состояний респондента [39. С. 43].

Принцип проекции положен и основу специальных онкологических процедур, с которыми мы ознакомимся иже.

Приведем пример использования проективной тех-ики в анкетном опросе.

Для определения уровня ориентации инженеров на отно-тельно самостоятельную (относительно несамостоятельную) еятельность в своей профессиональной сфере им предлага-:ось задание.17

17 Методика разработана Г. И. Саганенко и В. А. Ядовым [235. С. 216— 220].

"Представьте, что Вы поступаете на работу в конструкторское бюро. Это происходит в данный момент. Возникают следующие ситуации:

1.             Предположим, что Вас хотят назначить руководителем группы (или подразделения), но предлагают выбрать (либо — либо):

(а)              коллектив, состоящий из молодых специалистов, не очень опытных, но перспективных;

(б)            коллектив, состоящий из опытных и знающих работ­ников.

2.          Вам предлагают на выбор два отдела, куда направляют рядовым сотрудником:

(а)              отдел, руководитель которого обычно дает своим сот­рудникам разнообразную работу;

(б)         отдел, руководитель которого, как правило, определяет каждому постоянную, достаточно узкую работу.

3.                Предлагаются на выбор два отдела, причем, известно, что:

(а)              в отделе "А" руководитель обычно дает исчерпываю­щие указания и постоянно" корректирует работу подчиненных;

(б)           в отделе "Б" руководитель обычно выдвигает лишь об­щую идею, дает общий детальный совет, но дальше предпочи­тает не вмешиваться в ход работы подчиненного".

Всего было предложено 14 ситуаций. Эксперты (76 инже-еров, представляющие микромодель объекта изучения) опре-еляли вначале соотносительный "вес" каждой из 14 ситуа-й, а затем — "вес" каждого из возможных выборов в этих итуациях с точки зрения того, насколько данная ситуация и данный выбор в ней свидетельствуют в пользу ориентации инженера на самостоятельность. Техника судейства наш мина-ет ту, что используется при взвешивании пунктов шкалы Тёр-стоуна. В нашем примере ответы 1а, 2а и 36 говорят о склон­ности быть самостоятельным. Соответственно в шкале от +10 до —10 судейские "веса" этих ответов: 8, 6 и 9.

(5)            Полезно дополнять вопросы о содержании вопро­сами на интенсивность мнений. Так, в последнем при­мере целесообразно фиксировать не только качество вы­бора (какую альтернативу предпочел опрашиваемый), но и степень уверенности в сделанном выборе. Такое изме­рение хорошо для последующей квантификации дан­ных в сводном индексе или шкале.

Каждый из выборов в предложенных ситуациях сопровождался вопросом: "В какой мере Вы уверены в своем выборе?" — с вариантами ответа: "Совершенно уверен — уверен — не очень уверен—трудно сказать". Можно использовать "шкалу—термометр": 100 ... 90 ... 80 ... 70 ... 60 ... 50— с просьбой пометить степень уве­ренности ("Обведите в кружок соответствующее деле­ние").

(6)            Следует обратить внимание на такой весьма тон­кий аспект оценочной информации, как асимметрия по­зитивного и негативного полюсов оценок. Дело в том, что люди вообще более тонко дифференцируют негатив­ную зону восприятий (и эмоций), более грубо — пози­тивную. Это связано и с нашими психофизиологически­ми особенностями, благодаря которым сигналы опаснос­ти воспринимаются более надежно (так называемая по­зитивно-негативная асимметрия восприятия). Предла­гая шкалу оценок мнений, мы почти всегда можем по­лагаться на ответы негативной зоны (например, оценки неудовлетворенности), но менее уверенно — на ответы позитивной зоны.

Итак, выяснение мнений — довольно сложная про­цедура, предполагающая отбор со стороны компетентно­сти, уточнение мотивов оценок и т. д. Для такого рода процедур можно использовать технику постадийного развертывания вопроса, предложенную П. Лазарсфельдом [345].

(а) Фильтрующий вопрос, предназначенный для отсе­ивания некомпентентных, (6) Прямой вопрос, выявляю­щий общую направленность мнения, обычно такого типа: "Что Вы думаете по поводу...?" или "Каково Ваше мнение о достоинствах и недостатках (такого-то общественного действия, высказывания...)?", (в) Дихотомический вопрос, уточняющий общую направленность: "Если брать в це­лом, Вы одобряете или осуждаете, согласны или не соглас­ны; Вам нравится или не нравится?...", (г) Уточнение основания оценки или мнения, которое обычно вводится фразой: "Если в основном Вы не согласны с тем, что..., не могли бы Вы пояснить свою мысль?", или "Если Вы одоб­ряете ..., чем это можно было бы объяснить?", или "Итак, Вы высказались "за" (или "против") того-то. Пожалуйста, объясните свое мнение...", (д) Последний вопрос: опреде­ление интенсивности мнения. "В какой степени Вы уве­рены в своем суждении?" или "Насколько Вы уверены в своей оценке?". И далее следует шкала интенсивности мнения.

Конструкция вопроса и интерпретация ответа

Надежность данных существенно зависит не только от содержания планируемой информации, но, конечно, и от конструкции самого вопроса, целесообразность кото­рой диктуется конкретной задачей и условиями опроса [175].

_ Открытые вопросы хороши на стадии проб, опреде­ления области исследования и в функции контрольных. Предполагается, что ответ в свободной форме позволяет выявить доминанту мнений, оценок, настроений: люди отмечают те стороны явлений или говорят о том, что волнует их больше всего, о том, что доминирует в их соз­нании. Но самое главное состоит в том, что, реагируя на вопрос без подсказки вариантов ответа, люди лучше проявляют особенности своего повседневного, обыденного сознания, свой образ мыслей.

Например, при изучении особенностей образа кизн г городской семьи мы использовали дубль закрытого и открытого вопросов для выявления разнообразных проблем, в сумме позволяющих фиксировать "уровень напряженности" семейных взаимоотношений (от "не напряженных" до "крайне напряженных")18.

18Этот блок методики разработан В. Б. Голофастом и О. Б. Божковым

В закры­той формулировке спрашивалось, какие из перечислен­ных ниже обстоятельств имеют (не имеют) место в се­мейной жизни респондентов (например, как часто слу­чаются споры по поводу денег, воспитания детей, приема гостей или организации отдыха и т. д.) со шкалой от­ветов от "этого не бывает" до "бывает систематически". В открытом виде спрашивалось: "Что больше всего ра­дует Вас в Вашей семейной жизни?" и "Что более всего приносит Вам огорчения в семейной жизни?".

Контент-анализ ответов на открытый вопрос требует их классификации по тем же критериям, по которым были сформулированы вопросы закрытого типа (в на­шем примере — область материальных интересов семьи, воспитание детей, интимные взаимоотношения между супругами, организация досуга и т. д.). Те группировки ответов на открытый вопрос, которые оказываются до­минирующими (или, напротив, наиболее редко упоминае­мыми) в позитивном и негативном аспектах ("радости" и "огорчения"), можно полагать свидетельством домини­рующих интересов. Те категории ответов, которые лиди­руют в "радостях", но мало упоминаются в "огорчени­ях", — свидетельство позитивной мотивации, стимули­рующей нормальные отношения, а те, что лидируют в зоне "огорчений", — область деструктивной мотивации (вспомним о позитивно-негативной асимметричности оценок).

Полного совпадения данных, полученных из вопро­сов закрытого и открытого типов, не бывает. Специаль­ные методические эксперименты указывают на то, что информация, получаемая из ответов на открытый и зак­рытый вопросы, относительно идентична при ранжиро­вании каких-то объектов (например, предпочтений теле­программ, видов досуговой деятельности и т. п.), но существенно разнится при оценке степени разнообразия взглядов и позиций опрашиваемых; широты и разнооб­разия предпочтений; богатства мотивировок тех или иных действий и т. п. [154].19

19 Г. А. Погосян считает, что в закрытых вопросах, содержащих суждения оценочного характера, выявляются установки респондента на социальные нормы, а в открытых — более сложное переплетение пот­ребностей, ориентации и личностных предпочтений [208. С. 63].

Интерпретация сведений, получаемых путем анали­за ответов на закрытые вопросы с использованием конт­рольных — открытых, существенно богаче, более развер­нута и обоснованна. Так, в нашем случае в закрытых вопросах фиксировались как доминанта интересов се­мьи взаимоотношения между супругами и отношение к детям. В вопросах открытого типа уточнялось, что дети — это преимущественно стимулирующий фактор, а отношения между супругами — по преимуществу фак­тор напряжения.

Главный недостаток открытых вопросов состоит в том, что высказываемые здесь мнения и оценки связаны с какими-то неизвестными нам рамками сравнения, ко­торые очерчивают контекст высказанных суждений. Из­менение границ сопоставления суждений ведет к изме­нению акцентов: доминирующие пункты информации могут оказаться на периферии, периферийные — пере­двинуться в центр внимания опрашиваемого.

Другой недостаток открытых вопросов с трудности обработки данных. Пространные ответы предполагают последующую группировку и часто квантификацию, а контент-анализ ответов — процедура сложная и трудо­емкая. Но самое главное — здесь требуется высокое ис­кусство "расшифровки" реальных смыслов, вкла­дываемых респондентами в их суждения, ибо "практи­ческое сознание" не является прямым аналогом теоре­тического, которое социолог использует в подобных опе­рациях контент-анализа.20

20 О тонкостях такого анализа см. [8, 72. С. 193—227].

Закрытые вопросы позволяют более строго интер­претировать ответ. Рамки соотнесения оценок и сужде­ний определяются здесь набором единых для всех оп­рошенных вариантов ответа. Исследователь имеет более надежные основания, чем при открытых вопросах, сопо­ставлять данные в равных условиях. Появляется воз­можность не только выяснить содержание суждений, но и измерить интенсивность оценок, шкалируя их по каж­дому варианту.

Например, один из вопросов Мониторинга обще­ственного мнения, проводимого Институтом социологии РАН, начиная с 1992 г. [99], в закрытой форме выглядит так (схема 18).

Схема 18

Закрытый вопрос: "Как Вы оцениваете некоторые условия и обстоятельства Вашей жизни в настоящее время по сравнению с тем, что было у Вас полгода назад?"

Указанные преимущества плюс экономичность при­менения закрытых вопросов ведут к тому, что они чаще используются исследователями, иногда без достаточных оснований. Главное же основание выбора меры стандар­тизации ответов на вопрос — уверенность исследователя в том, что предлагаемая им схема ответа максимально пол­но соответствует потенциальному разнообразию возмож­ных мнений опрашиваемых. Такую уверенность можно приобрести лишь при условии тщательного пилотажа — опробовании различных форм опросников до начала сбо­ра основной информации, к чему мы еще вернемся.

Постановка закрытых вопросов предполагает соблю­дение следующих основных требований:

(1)               Главное — максимально предусмотреть возмож­ные варианты ответов. Используют также полузакры­тый вариант, в котором оставляется прочерк для до­полнительных комментариев и замечаний. В конце списка ответов значится: "Дополнительные замечания (укажите, какие именно)...".

Важно отвести должное место для комментария и уточнений. Рекомендуем приближенно оценить, сколь­ко строк займет комментарий, и утроить эту величину. Если в анкете не предусмотрено достаточное место для ответов на открытый вариант вопроса, он "не работает".

(2)               Формулируя варианты ответов (подсказки), сле­дует помнить три важных правила, подтверждаемых эк­спериментальными исследованиями [39. С. 32—33]:

отвечающий на вопрос чаще выбирает первые под­сказки, реже — последующие. Поэтому правило № 1 — первыми должны быть наименее вероятные варианты ответа;

чем длиннее подсказка, тем меньше вероятность ее выбора, так как для усвоения смысла требуется больше времени, а респондент не склонен его тратить. Поэтому правило № 2 — подсказки должны быть примерно рав­ной длины;

чем более общий (абстрактный) характер имеет под­сказка, тем меньше вероятность ее выбора. Люди часто мыслят очень конкретно, их раздражает неясность ситуа­ции там, где исследователю она кажется предельно конк­ретной. Отсюда правило Х° 3 — все варианты ответов сле­дует выдерживать на одном уровне, конкретности (напри­мер, спрашивая об отношениях в организации, уточнить: "в Вашей организации в данное время").

(3)                      Никоим образом нельзя комбинировать не­сколько идей в одной фразе, например: "работа инте­ресная и хорошо оплачивается"; "работа хорошо опла­чивается, но неинтересная". Вместо этого перечислим оба признака и предложим оценить их значимость по шкале интенсивности, как это сделано в схеме 18.

(4)                 Все возможные варианты ответов должны быть отпечатаны на одной странице, чтобы респондент мог разом охватить рамки соотнесения оценок.

(5)              Нельзя печатать всю серию положительных под­сказок ответов подряд и следом за нею — серию отри­цательных или наоборот. В этих случаях мнение навя­зывается самой последовательностью предложенных ва­риантов.

(6)                Список предложенных ответов иногда столь об­ширный, что опрашиваемые устают по мере продвиже­ния к его концу и с последними группами суждений ра­ботают менее внимательно, чем с первыми, или же начи­нает действовать сила инерции в ответах.

В таком случае целесообразно расчленить список на три блока и предложить части опрашиваемых блокиров­ку в одной последовательности, остальным группам — в другой. Например, перечисляются рубрики газеты (всего 21 наименование), и опрашиваемые должны ран­жировать их в шкалах от "постоянно читаю" до "не чи­таю вообще". Разобьем список из 21 наименования на три части: (а) от 1 до 7, (Ь) от 8 до 14 и (с) от 15 до 21. Часть обследуемых получит список в последовательности (abc), другая — (bса), третья — (acb), четвертая — (cba), пятая — (bас) и шестая — (cab).

Смещения ответов, связанные с различным уровнем внимания к началу и концу списка, будут погашаться по закону больших чисел.

Установлено, что у некоторых людей обнаруживает­ся эффект монотонного "за" или "против" реагирования ("галло-эффект,"). Такие люди, ответив "да" на первый вопрос, отвечают "да" и на второй, и на третий, и так до 4—5 монотонных "да" или "нет" в случае ответов на од­нотипные вопросы. "Галло-эффект" особенно опасен, если серия суждений, в отношении которых позиции оп­рашиваемых заведомо сходны, сопровождается суждени­ем, где эти позиции заведомо различаются. Например: "В какой мере Вы согласны с тем, что: надо соблюдать существующие законы: уважительно относиться к стар­шим по возрасту; соблюдать данное обещание; поддер­жать своих друзей и близких; быть терпимым к чу­жим мнениям"? Последний пункт явно "выпадает" из монотонного ряда согласия, но в этом контексте он име­ет большие возможности быть отмеченным утверди­тельно по инерции. Это явление психологической ри­гидности. Чтобы уберечься от искажения данных такого рода, используют простой прием: вопросы-" глушите ли". Перемежают однотипные вопросы и подсказки другими, отличными от них по содержанию. Иногда для такой цели используют вовсе не нужные темы, единственное назначение которых — отвлечь внимание, устранить мо­нотонность.

(7) Ограничения выбора подсказок могут быть жест­кими и нежесткими. Это зависит от программной цели вопроса и его смысла. Если по смыслу вопроса возмож­ны комбинации разных выборов, притом в любом коли­честве, нельзя без особых пояснений ограничивать вы­бор условием: "Укажите не более трех наиболее важных пунктов", например, при перечислении возможных занятий в свободное время. Однако в том же случае, если цель вопроса — выявить доминанту интереса, отношения, оценки и т. п., ограничить выбор вполне целесооб­разно: "Хотя у Вас, вероятно, не одно и не два любимых занятия в свободное время, просим в предложенном пе­речне указать не более трех наиболее привлека­тельных". Обратите внимание на то, что исследователь объясняет ограничения выбора. В противном случае респондент окажется в затруднении или же вовсе не станет отвечать на вопрос ("Они полагают, что у меня только три любимых занятия?").

(8) Важную роль выполняет вариант, предполагаю­щий возможность уклониться от ответа на закры­тый вопрос: "трудно сказать", "затрудняюсь ответить", "не помню", "не знаю".

Формула уклонения от ответа подчеркивает, что рес­понденту представляют достаточную свободу. Это по­буждает его более добросовестно относиться к опросу в целом. Замечено, что отсутствие такой формулы там, где она явно предполагается содержанием вопроса, повыша­ет процент вообще уклоняющихся от участия в опросе [29, 37,114].

Как отмечает О. М. Маслова [170. Т. 1. С. 104], в от­ветах на закрытый вопрос с множеством подсказок рес­пондент обнаруживает такие стороны явления, которые не приходили ему в голову раньше. Он может согла­ситься или не согласиться с подсказкой в момент отве­та, но тут же вычеркнет этот аспект из долгосрочной па­мяти. Это просто не является компонентом его обыден­ного сознания и не проявится в фактическом поведе­нии. Мы же думаем, что получаем картину, отвечающую реальному состоянию массового сознания. И напротив, расшифровывая ответы на открытый вопрос, исследова­тель обнаруживает немало из того, что ускользало от его внимания и не могло быть предусмотрено в подсказках.

В целом, сопоставляя возможности открытых и зак­рытых вопросов, можно сказать, что при первом подходе к теме необходимо пользоваться открытыми вариантами (трудно предусмотреть разброс ответов). Поэтому на ста­дии разведки открытый вопрос обладает несомненными преимуществами. В описательных исследованиях удобнее пользоваться закрытыми и полузакрытыми вопросами.

В интервью развертывание беседы предполагает по­становку открытых вопросов и далее уточнение ответов в зависимости от ситуации. Конечный итог по отдель­ным разделам интервью можно формулировать в виде закрытого вопроса, перечисляя указанные респондентом суждения с просьбой уточнить их и сопоставить. (Итак, Вы заметили, что в работе Вас привлекает хороший за­работок, неплохие условия труда, благоприятная общая обстановка, нормальные отношения с руководством, уве­ренность в своем положении и, как Вам кажется, хоро­шие перспективы фирмы, причем Вам не приходится далеко ездить на работу. Теперь, рассматривая все это в целом, постарайтесь указать, что же Вы оцениваете как самое важное из сказанного?)

В анкетных обследованиях, как правило, комбиниру­ют все варианты вопросов: открытые, закрытые и полу­закрытые. Это повышает обоснованность и полноту ин­формации.

Прямые и косвенные вопросы. В прямом варианте вопроса предусмотрен ответ, который следует понимать в том же смысле, как его понимает опрашиваемый. От­вет на косвенный вопрос предполагает расшифровку в ином, скрытом от респондента смысле.

Прямой вопрос: "Если Вас не удовлетворяют усло­вия труда, не могли бы Вы указать, что именно (отметь­те соответствующие пункты)*'.

—           Организация работы.

—               Неустойчивый заработок.

—            Возможность увольнения.

—           Отношения с руководством.

—          Неинтересная работа.

Стратегия социологического иследования

—            Недостаточная самостоятельность.

—           Частота сверхурочных.

Все ответы на этот вопрос интерпретируются бук­вально. Косвенный вопрос ставится в случае, если затро­нуты проблемы, по которым опрашиваемые не склонны высказываться откровенно. Такие вопросы называют "сенситивными" (чувствительными). Способы перевода из прямой в косвенную форму зависят от содержания темы (схема 19).

Наиболее распространенный способ замены прямых вопросов косвенными — перевод из личной формы в безличную.

Личные и безличные вопросы в равной мере отно­сятся к оценкам и суждениям самого опрашиваемого, но во втором случае оценки имеют косвенный харак­тер. Так, вместо личного прямого вопроса: '*Как Вы счи­таете?" — задают косвенный, безличный: "Некоторые полагают, что... Какие суждения, по Вашему мнению, наиболее справедливы?" Ожидается, что опрашиваемый выберет те суждения, которых он сам придерживается.

Безличная и полубезличная форма вопроса употреб­ляется для выявления мнений, расходящихся с обще­принятыми. В вариантах ответов подчеркивается, что все они возможны и опрашиваемый не будет выглядеть "белой вороной", если согласится с каким-то суждением.

Так, в обследовании эстонских социологов31 выявлялись типы рабочих, консервативно или радикально настроенных по отношению к изменениям в организации и оплате труда. Воп­рос формулировался как полубезличный.

"Жизнь не стоит на месте. Обновляются условия труда и экономика производства. Необходимость этого понимают все. И все же осуществление изменений, реорганизаций, нововведе­ний часто связано с беспокойством, недоразумениями, неприят­ностями.

Как часто надо делать такие изменения, кто должен уча­ствовать в их планировании и какие принципы надо при этом иметь в виду — по всем этим вопросам люди имеют самые разные точки зрения.

Ниже мы предлагаем мнения, высказанные рабочими. Ука­жите, пожалуйста, в каждой группе из трех суждений ту точку зрения, которая более всего совпадает с Вашей собственной.

A.             "Изменения надо делать так, чтобы зарплата рабочих повышалась, тяжесть работы несущественна",

"Изменения надо делать так, чтобы работа становилась легче, менее утомительной; зарплата при этом может не повышаться".

"Мне все равно". (Этот вариант имеется и в следующих суждениях, где мы его опускаем.)

Б. "Изменения или реорганизацию надо делать тотчас, как только появляется хорошая идея".

"Изменения или реорганизации следует делать только тогда, когда по-старому работать уже невозможно".

B.               "Изменениями в цехе пусть занимаются те, кто полу­чил для этого соответствующее образование и кто работает на руководящей должности".

"И у рабочих есть право высказывать свои предложения по всем планируемым изменениям".

Г. "Изменения, предлагаемые свыше, всегда лучше из всех возможных в данный момент, и ни у кого нет оснований вор­чать по этому поводу".

"Чем больше советов и предложений снизу, тем лучше".

21 Анкета разработана Ю. Вооглайдом и А. Мурутаром.

Д. "Я непременно хотел бы участвовать в осуществлении касающихся нас реорганизаций и, если возможно, предл| гать свои проекты".

"О реорганизации пусть думают другие, кто хочет порас­кинуть умом. Я бы их поддержал".

Е. "Чем шире по охвату нововведения и реорганизации, тем важнее участие рабочих в решении вопросов".

"Если такие изменения меня лично не затрагивают, мне от них "ни тепло, ни холодно".

Личная и безличная формы вопросов помогают так­же определить степень персональной заинтересованнос­ти или "уровень" включения индивида в различные со­циальные ситуации.

Изобилие закрытых, прямых и личных вопросов, т. е. максимальная стандартизация, приводит к тому, что респондента раздражает "насилие** организаторов опро­са: "им уже все известно заранее, и остается лишь под­твердить их схемы". Изобилие открытых, косвенных и безличных вопросов, напротив, снижает престиж иссле­дователя в глазах опрашиваемых: "спрашивают ту­манно, хитрят".

Самая правильная позиция состоит в том, чтобы целесообразно комбинировать все указанные формы вопросов» понимая особенности их восприятия респон­дентом и особенности содержания информации, извле­каемой из его ответов. Эту позицию иллюстрирует ис­пользование разных видов вопросов в качестве основ­ных и контрольных.

Основные и контрольные вопросы различаются по их функциям в интерпретации данных. С помощью контрольных уточняют, дополняют сведения, получен­ные в основных вопросах. Укажем некоторые формы контроля.

(1) Контроль по частям. Вопрос: "В какой мере Вы довольны своей работой?" — (пятичленная шкала отве­тов) дополняется двумя контрольными: "Хотели бы Вы перейти на другую работу?" ("да** — "нет" — "не думал") и "Если бы Вы временно не работали и могли вы­бирать новое место работы, вернулись бы на прежнюю работу?" ("да" — "нет" — "не знаю").

Сопоставим ответы в перекрестной схеме и вычле­ним наиболее обоснованные оценки (схема 20).

Цифрами на схеме закодированы ранжируемые по степени удовлетворения работой группы опрошенных от "максимально удовлетворенных" (1) до "максимально не удовлетворенных" (5). (3) обозначает нейтральную группу. Индекс (6) — противоречия в ответах. Такие ан­кеты либо бракуются, либо подлежат дополнитель­ному изучению, с тем чтобы правильно интерпретиро­вать противоречия.

В опросном листе основной и контрольные вопросы должны быть размещены так, чтобы респондент не улав­ливал прямой связи между ними. Поэтому они переме­жаются другими темами, не относящимися к данной. Иногда для этого используют вопрос-"глушитель".

(2)                  Реальная ситуация контролируется вариантами проективной. Этот способ был применен выше ("Если бы Вы временно не работали..."). Проективные ситуации дают хорошую основу для контроля общей направлен­ности суждений и ценностных ориентации.

(3)                   Косвенные вопросы контролируют ответы на прямой. В этом случае косвенный вопрос предшествует прямому (основному).

(4)              В таком же отношении находятся личные и без­личные вопросы.

(5)                 Открытый вопрос может выступать как конт­роль к закрытому и наоборот. Так, вопрос о положитель­ных и отрицательных сторонах работы (закрытый) кон­тролируется открытым вариантом: "Напишите, пожа­луйста, что могло бы повысить Ваш интерес к работе". И наоборот, открытый вопрос: "Какие стороны семейной жизни Вы полагаете наиболее важными?" — конт­ролируется закрытой формой: "Укажите, пожалуйста, более и относительно менее существенные стороны се­мейной жизни, которые, как Вы полагаете, влияют на прочность семьи". (Следует полузакрытый вариант от­ветов со шкалой оценок от "весьма важно" до "это несу­щественно".)

Напомним в заключение, что многократному конт­ролю подлежат ответы на вопросы, связанные с основны­ми задачами исследования.

Помимо ведущих — целевых, отвечающих прямым задачам исследования, всегда используются так называемые функциональные, или служебные, формулировки и вопросы. Задачи последних — облегчить процесс интер­вью или анкетного опроса, снять напряжение и уста­лость, появляющиеся к концу работы респондента, от­влечь его внимание, когда это требуется, или же, напро­тив, помочь сконцентрироваться.

К числу функциональных относятся вопросы-"фильтры" и "ловушки", отсеивающие некомпетентных и невнимательных; "глушители", с помощью которых отвлекают внимание при длинном перечне или перед постановкой контрольного вопроса; многообразные по­яснительные комментарии и оговорки такого, например, типа, как: "По Вашему мнению", "А теперь, если рассматривать в целом, как бы Вы характеризовали?..." и т. п. Цель подобных формулировок — создать психо­логический комфорт респонденту.

Специфика анкетного опроса

Анкета заполняется опрашиваемым самостоятельно, :оэтому ее конструкция и все комментарии должны ыть предельно ясны для респондента.

Основные принципы построения анкеты состоят в следующем.

Первый принцип: программная логика вопросов не должна быть смешиваема с логикой построения анкеты. Опросный лист строится под углом зрения психологии восприятия опрашиваемого. Например, при изучении от­ношения к клубным учреждениям казалось бы логич­ным сначала выяснить, посещают ли клуб данные рес­понденты, а затем перейти к направленному опросу тех, кто ответил утвердительно, а после этого — тех, кто клуб не посещает. Однако, учитывая, что в общей массе насе­ления последних больше, следует поступать иначе: в первую очередь формулировать вопросы для всех, за­тем — для посещающих клуб, потом — для не посеща­ющих его и снова — для всех респондентов.

Разделение групп опрашиваемых производится вопросами-"фильтрами". В нашем примере первая группа вопросов, относимая ко всем, не имеет специального пояс­нения, вторая вводится фразой: "Следующие вопросы от­носятся только к тем, кто посещает клуб", третья — снова предваряется "фильтром" ("Эти вопросы адресуются тем, кто не посещает клуб")» а в заключение (обычно это сведе­ния о респонденте) — снова пояснение: "Последние пять вопросов относятся ко всем опрашиваемым".

Учет особенностей восприятия респондентом текста анкеты — ведущий принцип, из которого следуют и все другие требования к ее построению.

Второй принцип — непременный учет специфики культуры и практического опыта опрашиваемой ауди­тории. Мы говорили об этом, имея в виду стилистику формулировки вопросов. В данном случае те же требо­вания касаются общей структуры опросного листа. На­пример, в массовом опросе неразумно пространно объяс­нять научные цели проводимой работы. Лучше подчеркнуть ее практическую значимость. Опрашивая же экспертов, следует указать и практические, и науч­ные цели исследования.

Третий принцип вытекает из того, что одни и те же вопросы, расположенные в разной последовательности, дадут разную информацию. Например, если сначала по­ставить вопрос об уровне удовлетворенности какой-то деятельностью и ее условиями (труда, быта и т. п.), а за­тем — вопросы на оценку частных особенностей дея­тельности (удовлетворенность содержанием работы, за­работком, бытовым обслуживанием и прочее), то общие оценки будут влиять на частные, снижая (или, напротив, повышая) их независимо от специфики того или иного аспекта общей ситуации. Наблюдается, с одной стороны, стремление респондента психологически оправдать об­щую оценку и, с другой стороны, усиленное действие эф­фекта "эха" (галло-эффект), т. е. многократного повторения одной и той же оценки, отнесенной к общей груп­пе проблем.

В таком случае следует частные вопросы ставить первыми, обобщающий — в конце соответствующего "блока", предваряя фразой: "А теперь просим Вас оце­нить в целом, в какой мере Вы удовлетворены... своей нынешней работой... условиями жизни" и т. д. Оценка частных условий труда, быта и прочее предваряет об­щую, заставляет респондента более ответственно подойти к итоговой оценке, помогает разобраться в собственных настроениях.

Четвертый принцип — смысловые "блоки" опрос­ного листа должны быть примерно одного объема. До­минирование какого-то "блока" неизбежно сказывается на качестве ответов по другим смысловым "блокам". Например, в анкете об образе жизни, детально расспра­шивая об условиях труда, а затем уделяя 2—3 вопроса условиям быта, мы заведомо даем понять респонденту, что первое важнее, и тем самым оказываем на него давление. Несогласные с такой позицией исследовате­лей, возможно, неумышленно будут снижать оценки по блоку "работа", а заодно — и по другим аспектам тема­тики опроса.

Пятый принцип касается распределений вопросов по степени их трудности. Первые вопросы должны быть бо­лее простыми, далее следуют более сложные (желательно событийные, не оценочные), затем — еще сложнее (моти-вационные), потом — спад (снова событийные, фактологи­ческие) и в конце — наиболее сложные вопросы (один-два), после чего — завершающая "паспортичка".

Обычная последовательность смысловых разделов анкеты такова:

(а) Введение, в котором указано: кто (организация или научное учреждение) и для чего проводит опрос, как будут использованы данные; если требуется по со­держанию вопросов, — гарантия анонимности информации, инструкция по заполнению анкеты и сдособе ее возврата.

Надо популярно объяснить цель опроса, не прибегая к "ученым словам", и так, чтобы заинтересовать респон­дента. Не следует писать во введении: "Нас интересует то-то". Такой оборот скорее вызывает неприязнь, чем желание помочь организаторам опроса. Лучше подчерк­нуть активную позицию самого респондента, например: "Ваши суждения помогут улучшить работу в такой-то "области" или "Ваши ответы позволят изучить такую-то проблему".

Иногда в пространном введении подчеркивают осо­бую значимость темы, цитируют официальные документы, тем самым оказывая давление на респондентов в том смысле, что как бы намекают на сугубо официальный ха­рактер опроса. Другая ошибка — заискивание перед рес­пондентом: "Дорогой друг! Приглашаем тебя к беседе на тему..." и т. д. [39. С. 54]. Респондент чувствует себя ре­бенком, к которому обращаются "взрослые дяди".

Наш опыт говорит о том, что нецелесообразно озаг­лавливать анкету (например, "Ваш образ жизни"), а тем более в конце анкеты указывать фамилии составителей. Название — фактор включения в действие социальных стереотипов ("Ваш образ жизни" может ассоциироваться с газетным заголовком), а фамилии составителей наме­кают респонденту на то, что его опрашивают не только в интересах общественных, но и в каких-то личных (пи­шут диссертацию, нуждаются в очередной публикации), то и другое не способствует объективности информации.

Указание организации, проводящей опрос, и целей исследования во введении вполне достаточно для того, чтобы создать деловую атмосферу.

В большинстве случаев подчеркиваются гарантии анонимности анкетирования: "Это исследование прово­дится исключительно в научных целях, и собранные данные будут использованы в обобщенном виде".

Если в анкетном листе проставлен номер, следует пояснить его назначение: "Номер в правом углу этого листа не имеет отношения к опрашиваемому. Он нужен для контроля общего массива".

При необходимости соблюдать анонимность и вместе с тем неоднократно обращаться к данному респонденту (при повторных— "панельных" — опросах или при ис­пользовании нескольких методик в одноразовом исследо­вании) можно предложить каждому респонденту выбрать свой псевдоним и далее подписывать анкеты этим псев­донимом. Анкетер знает и имя, и псевдоним респондента, но сторонний человек об этом не будет осведомлен.22

22 В интенсивном исследовании 1000 инженеров мы использовали одновременно 18 разных методик. Анкетеры и интервьюеры предлага­ли каждому респонденту выбрать псевдоним из определенного класса предметов — металлы, цисты, названия городов и т. п., причем каж­дый интервьюер предлагал свой класс названий. Тем самым мы одновременно получали возможность контролировать качество работы именно этого интервьюера.

В экспертных опросах и при неоднократны t обсле­дованиях на предприятиях, где анонимность либо не нужна (экспертиза), либо ее нельзя соблюсти, организа­торы опроса могут гарантировать компетентное и объек­тивное использование получаемой информации: "Наш интервьюер (фамилия) или руководитель исследования (фамилия) гарантирует, что полученные от Вас сведения будут использованы только в научных целях".

(б)                Вступительные вопросы выполняют две функ­ции: заинтересовать респондента и максимально облег­чить ему включение в работу. Поэтому в начале текста ни в коем случае не должны появляться трудные или беспокоящие вопросы. Наиболее удобны для этой цели вопросы сугубо событийного содержания: в анкете для телезрителя — имеется ли дома телевизор, какие про­граммы он принимает, сколько телевизоров в семье.

Нельзя начинать опрос с "паспортички", которая во­обще тревожит некоторых людей. Сведения о демогра­фических данных опрашиваемого полезно относить в заключение анкетного листа. Трудные вопросы, постав­ленные вначале, могут отпугнуть, и это приведет к отка­зу участвовать в опросе. Если же респондент уже вклю­чился в беседу, он будет склонен скорее закончить рабо­ту, чем прервать ее на полпути.

Наиболее острые сенситивные вопросы располагают в последней трети листа.

(в)                Заключительные вопросы по содержанию темы должны быть относительно нетрудными, так как надо учесть, что, работая с анкетой, люди постепенно утомля­ются. Здесь хороши шкалы оценок и другая информа­ция в закрытых вариантах. Открытые вопросы, требую­щие пространных комментариев, располагают ближе к середине анкеты; как контроль они разрешаются и в конце, но не более одного-двух.

 (г)                "Паспортичка"23 занимает последнюю страницу. Она лаконична, не требует, особого напряжения и свиде­тельствует о завершении опроса.

23 Польские социологи называют этот раздел "метричка", а некото­рые российские — "демографичка".

(д)             Обычно в заключение выражается благодарность за сотрудничество в проведении опроса. Часто это по­вторная благодарность, так как во введении пишут: "За­ранее благодарим Вас за сотрудничество".

Динамика развития опроса — анкетного или интер­вью, — продолжительность которого варьирует в зависи­мости от цели и содержания исследования от десяти-пят­надцати минут до полутора-двух часов, в целом выглядит так (рис. 11): в первой половине опроса — плавный подъем, примерно 15% времени уделено "отдыху" (спад), затем около четверти времени самой напряженной рабо­ты (к этому моменту респондент включился в опрос и подготовлен к серьезному обдумыванию своих ответов) и резкое снижение трудностей в завершающей фазе24.

Верстка анкеты25 должна отвечать требованиям простоты и удобства работы и для опрашиваемого, и для кодировщика.

24 В содержательной работе Ю. П. Воронова, на наш взгляд, неправомерно рекомендуется заканчивать опрос "на подъеме" [39. С.46—48]. Эксперименты Г. А. Погосяна [208. С. 108] подтверждают более низкий интерес респондента в начале и конце опроса.

25 См. пример верстки анкеты в приложении.

(1)                   Все смысловые разделы начинаются особыми вступительными пояснениями, которые выделяются шрифтом. Например: "Теперь мы переходим к оцен­кам различных телевизионных передач. Напоминаем, что нас интересует не только мнение владельцев теле­визора и постоянных телезрителей) но и всех, кто хотя бы изредка смотрит телевизионные передачи".

(2)             Каждый вопрос сопровождается четкой инструк­цией, как на него отвечать: отметить какие-то пункты, отвечать в свободной форме и т. п. Замечено, что опрашиваемые легче отмечают то, что соответствует их мне­нию, нежели отвергают то, что не соответствует их взгля­дам. Надо продумать, когда использовать ту или иную технику.

Ни в коем случае нельзя предлагать подчеркнуть или зачеркнуть текст предложенных суждений (в зак­рытых вопросах): обычно возникают трудности в рас­шифровке таких пометок, ибо они неряшливы. Следует оставлять специальное место для отметок либо перед фразой, либо после нее.

"Намерены ли Вы принять участие в предстоящих вы­борах? (Выбрав вариант ответа, сделайте отметку слева.)"

1____Да, определенно.

2__Скорее да, чем нет.

3__Скорее нет, чем да.

4___Нет, не намерен,

5___Я еще не решил.

(3)                Нельзя разрывать текст, относящийся к одному вопросу: вся конструкция вопроса располагается на од­ной полосе.

(4)             Все вопросы нумеруются по порядку, а вариан­ты ответов обозначают буквами или цифрами в скоб­ках (для удобства обработки и самоконтроля опраши­ваемого).

(5)                 Желательно применять разнообразные шрифты и непременно разнообразную верстку вопросов и вари­антов ответов. Разными шрифтами набирают: вводные замечания к серии вопросов, сами вопросы, инст­рукцию как отвечать, варианты ответов.

(6)             Не следует злоупотреблять "матричными" вопро­сами такого вида, какой был иллюстрирован выше схе­мой 18. "Матричная" форма удобна и экономична при верстке и обработке анкеты. Но именно здесь эффект "эха" наиболее опасен.26

26 В специальном эксперименте было показано, что при "матрич­ной" форме вопроса в сравнении с обычной (те же вопросы заданы раздельно, последовательно) почти в два раза больше отказов от ответов вообще и во второй половине "матрицы" фиксируется примерно в 1,5 раза больше ошибок, чем в первой [272. С. 188].

Поэтому при массовых опросах лучше избегать таких конструкций, допустимых при оп­росе экспертов.

(7) Для оживления текста используют также рисун­ки и необычные способы отметки: стрелы, указывающие на возможные варианты ответов (просят зачеркнуть путь, по которому нежелательно идти), часовой циферб­лат (если надо указать объем времени, затрачиваемого на что-то), сигнал "Стоп!" перед новой серией вопросов, относящихся к другой категории опрашиваемых ("Стоп! Сейчас мы обращаемся только к семейным, имеющим детей.»").

Тартусские социологи ввели в практику анкетных опросов шутливые рисунки, поясняющие смысл данного раздела. Чтобы побудить опрашиваемых к заинтересо­ванной оценке материалов газеты, новосибирские социо­логи вводили рисунок двух спорщиков, один из которых держит газету.

В простейших анкетах, которые содержат несколько вопросов и полностью закрытые ответы (экспресс-опрос), иногда допускается "самокодирование" по матрице, от­печатанной в конце опросного листа. Подобное самоко­дирование принято в некоторых психологических тестах (схема 21).

Пояснение к матрице таково:

"Все Ваши ответы на поставленные вопросы были пронумерованы подряд. Пожалуйста, просмотрите свои ответы и поставьте отметку в этой таблице, отмечая те номера, которые соответствуют номерам ответов, отме­ченных Вами в тексте".

Проба анкеты, ("пилотаж"). Любой исследовательс­кий инструмент, как мы уже знаем, проходит проверку на его обоснованность, но именно при использовании ан­кет наблюдается желание обойтись, так сказать, "каби­нетным вариантом", т. е. еще раз проанализировать текст и структуру анкетного листа, не обращаясь к его апробированию на практике.

Возможны случаи, когда проба действительно не нужна: анкета полностью заимствована у других ис­следователей, которые ее опробовали. Но тогда совер­шенно необходимо, чтобы авторы разработанной ан­кеты сообщили показатели ее надежности (ус­тойчивости, обоснованности, адекватности получаемой информации). К сожалению, в нашей практике это случается крайне редко.

В обычном "пилотаже" исследователь сначала тща­тельно анализирует сконструированный опросный лист по всем тем критериям, которые нам уже известны, за­тем размножает его в 30—50 экземплярах, которые и испытываются на опытной группе респондентов. Эта группа представляет микромодель планируемой вы­борки с выделением крайних значений ее параметров: полярных уровней образования, мужчин и женщин, дру­гих особенностей, существенных для представительности выборки.

В углубленном "пилотаже"27, помимо этого, разраба­тывают специальный путеводитель интервью для анкетеров, проводящих пробу.

27 Методику такого "пилотажа" разработали польские социологи 3. Гостковский и Я. Лютынский [146]. Периодически, начинал с 1966 г., публикуются специальные издания, в которых обобщаются дан вые подобных экспериментов под общим названием "Анализы и про­бы исследовательских методик в социологии" (Anallzy i probi technik badawczych v Sociologii. Wroclaw, Warszawa, Krakow). Аналогичные ис­следования проводились и отечественными авторами (348, 207, 114].

В нем предусматривают воп­росы о понимании вопросов анкеты ("интервью об ин­тервью"), модификации конструкций закрытых вопро­сов, экспериментальные варианты формулировок одного и того же вопроса (в одной части опытного тиража даны одни, в другой — иные варианты), апробируют разные способы общей конструкции опросника, вариан­ты текста вводной части и т. п. Кроме того, проводящие пробу ведут наблюдение за поведением респондентов и их реакцией на вопросы, записывают и анализируют комментарии, которыми респонденты нередко сопровождают свои ответы, учитывают обстановку опро­са и возможные факторы, мешающие получению адек­ватных ответов.

Детализируем общие цели "пилотажа" анкеты в следующих частных задачах.28

28 Часть из этих контрольных вопросов упоминается в [190. С. 80; 170. Т. 1. С. 73—901].

1.                Выдержаны ли требования к языку опрашиваемо­го, не получилось ли так, что для части респондентов язык слишком труден, для другой, наоборот, примитивен?

2.              Все ли вопросы и варианты ответов понятны?

3.                    Не слишком ли абстрактны вопросы, или не слишком ли они конкретны?

4.                    Понятны ли респонденту единицы измерения, имеющиеся в анкете?

Выполняется ли логическая структура вопроса? Она включает: область известной информации, область неиз­вестного (о чем спрашивается) и область поиска ответа (закрытия, открытый вопрос).

5.                  Каков контекст вопроса, не следует ли его изме­нить, как толковать ответ именно в этом контексте?

6.              Предусмотрены ли варианты уклонений от ответа, т. е. право не отвечать?

7.              Хорошо ли объяснена область поиска ответа, т. е. понятны ли альтернативы, условия выбора одного или нескольких вариантов ответа, подробность свободного ответа, совмещения ряда ответов и т. п.?

8.                   Нет ли пересечения логических оснований в ва­риантах ответа?

9.                     Сбалансированы ли упорядоченные шкалы, нет ли сдвига в позитивный или негативный полюс шкалы? Особенно важно предусмотреть среднюю позицию на шкале.

10.                 Выделены ли тематические блоки вопросов так, чтобы создать психологический комфорт респонденту?

11.                   Компетентны ли опрашиваемые для ответов на вопросы, не следует ли включить "фильтры" на компе­тентность?

12.                   Нет ли опасности утомить опрашиваемого, как этого избежать, как снизить монотонность?

13.                   Достаточно ли надежна память опрашиваемого для ответов на вопросы о прошедших событиях, не сле­дует ли подстраховаться на этот случай?

14.                Нет ли опасности получения "угодных" или сте­реотипных ответов?

15.                  Не слишком ли многочисленны варианты отве­тов на вопрос, смогут ли респонденты справиться с оби­лием вариантов, как сократить их число или как рас­членить их по блокам?

16.                 Нет ли опасений вызвать недоверие или какие-нибудь отрицательные эмоции у опрашиваемых?

17.                    Не слишком ли задевается самолюбие или ин­тимные стороны жизни опрашиваемого?

18.               Какие ответы следует истолковывать буквально, а какие — понимать не в прямом смысле, и в каком именно, как осуществить контроль на интерпретацию ответа?

19.                      Все ли в порядке со стороны графического оформления опросного листа, нет ли переносов в смыс­ловых кусках, насколько четко выделены шрифтами вопросы и инструкция для ответа, нет ли монотонности, однообразия в оформлении?

20.                     Какие пункты следовало бы особенно тща­тельно проверить в пробе, нельзя ли сформулировать для них альтернативы и проверить наряду с имею­щимся вариантом?

Рассмотрим типичные недостатки, обнаруживаемые путем пилотажного исследования, и их внешние при­знаки [333. С. 289— 295]:

•               нелогичность и пропуски в ответах, отсутствие по­рядка в комментариях на открытые вопросы: исследова­тель не учел различия в уровне культуры, компетентно­сти и образования опрашиваемых;

•              ответы типа "все или ничего", т. е. при многочлен­ных вариантах ответы группируются только в одном мес­те: результат стереотипных формулировок или неравного членения содержания ответов на предложенный вопрос; один вариант включает в себя остальные. Следует пере­формулировать и вопросы, и варианты ответов;

•             большой процент отвечающих "не знаю", "не могу сказать", "не понял" (превышает 5—7% численности оп­рошенных) говорит о том, что: (а) вопрос или варианты ответов на него туманны, непонятны; (б) слишком сложны для аудитории, не отвечают ее опыту и знани­ям; (в) суждения не расчленены на более простые сос­тавляющие; (г) единицы счета (если они есть) непо­нятны или необычны;

•              множество дополнительных комментариев и заме­чаний к вопросам, где они не предусмотрены: в закры­тых вопросах не полностью развернуто содержание воз­можных ответов. Дополнительные замечания опрошен­ных в пробе надо использовать для того, чтобы при мас­совом опросе более полно раскрыть содержание темы;

•             существенные изменения в содержании ответов, если порядок вопросов и вариантов ответов на них изме­няется. Следует в массовом опросе применять технику "блокирования" и перестановки блоков для разных под-выборок опрашиваемых;

•              наконец, чрезмерная численность вовсе уклоняю­щихся от участия в опросе (больше 5%) свидетельствует о нетактичности, необщительности интервьюера, неудачнос-ти общего плана опроса (трудные вопросы расположены близко к началу) или о том, что неблагоприятна сама си­туация опроса [199]: респондента вынуждают прервать занятия своими делами, он торопится или взбудоражен предшествующими событиями, в помещении шумно либо присутствуют посторонние и т. д.